Какое б новое сраженье ни покачнуло б шар земной,

Я всё равно паду на той, на той далёкой, на гражданской,

И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной…

— Кто это написал? — спросила Лида.

Сказать бы правду; не родился ещё сей поэт…

— Так, один…

И неожиданный эффект:

— Я так и подумала: это вы сами! Ой, как здорово! Вы такой талантливый!

Вот так влип. Сам дурак, не надо было читать завтрашних стихов. Даже не завтрашних — из чёрт-те какого далека. Хорошо, что уже пришли к дому. Тема сама собой закрылась.

А дома их ждала неприятность.

Растерянная тётя Соня, Софья Демидовна, отперла им калитку и с ходу объявила:

— К нам из контрразведки приходили.

Игорь почувствовал, как опять стало холодно в животе — от неосознанного страха. Что-то часто в последнее время приходит к нему это стыдное чувство. Ну, а сейчас почему? Чего бояться?

— Зачем приходили?

— Про Гришу спрашивали. Где он, давно ли здесь был…

— А вы?

— Что я? Откуда я что про Григория знаю? Он сам по себе, мы сами по себе. Седьмая вода на киселе, — повторила она слова Пеликана.

Старик Леднёв по-прежнему сидел на диване-саркофаге. Книжка выпала из рук, валялась на полу, а он, привалившись виском к диванной тумбе, которая одновременно являлась шкафом, мирно похрапывал. Даже скорее похрюкивал. Знакомая картина.

— Он знает? — спросил про Леднёва Игорь.

— О контрразведке? — Софья Демидовна старательно выговаривала малопривычное, но красиво звучащее слово. — Вряд ли. Он так и проспал всё на свете. Они спросили, кто это такой, а я сказала, что давний знакомый, домой возвращается, в Москву. И что профессор, сказала.

— Поверили?

— Они его мешочек — он под вешалкой стоял, хорошо, что не убрала, а ведь хотела — вытряхнули, а там документы. Всё честь по чести: Леднёв Павел Николаевич, профессор истории. Диплом его профессорский, ещё бумага какая-то от Академии наук…

Старик Леднёв перестал похрюкивать-похрапывать, открыл по привычке один глаз и сказал абсолютно не сонным голосом:

— Не от Академии наук, а от исторического общества. Хотя для этих хамов всё одно…

Софья Демидовна руками всплеснула, ойкнула. Даже Игорь с интересом на профессора поглядел: ну и хитёр старикан. Одна Лида ничего не понимала, но внимательно слушала.

— Вы что же, не спали? — обиженно спросила Софья Демидовна.

— Спал не спал, вопрос другой, — сказал Леднёв и сел ровно, руки на коленях сложил. — Я, может, чутко сплю. Как говорится: сплю-сплю, а кур ба?чу. Я ждал развития событий, чтобы вступить в дело, если понадобится. Но не понадобилось. И я не стал просыпаться. — Говорил всё это он тоном короля, которого незаслуженно упрекнули в перерасходе государственных денег: и вроде вина очевидна, но с другой стороны — король, какие могут быть претензии…

Софья Демидовна молча повернулась и вышла из комнаты. Лида побежала за ней. Старик Леднёв обеспокоенно посмотрел вслед.

— Неужели обиделась?

— Обиделась, — мстительно сказал Игорь. — И правильно. А если б они её пытать вздумали?

Это было не что иное, как полемический приём, вздор собачий, но старик Леднёв принял его всерьёз.

— Они так вежливо спрашивали… И потом она и вправду ничего о Григории Львовиче не знает, так и объяснила. Он у неё давно был, год назад, если не больше. А я его вчера видел. Не мог же я о том говорить…

— Почему не могли? — Игорь озлился на старика и добивал его беспощадно. — Сказали бы: вчера расстались. Предложили бы подождать: вот-вот сам явится.

Старик Леднёв резко поднялся, толстовку одёрнул, губы поджал — аж борода вздёрнулась.

— Профессор Леднёв, милостивый государь, никогда предателем не был, напрасно так считаете. — Он даже на «вы» перешёл в обиде кровной. — Вы меня оскорбили, а я, мне кажется, этого не заслужил.

Игорь остыл так же быстро, как и вспылил. В самом деле, зачем он на старика набросился?

— Извините, Павел Николаевич.

Старик Леднёв заулыбался, рукой махнул.

— Пустое, Игорёк… Как ты думаешь, если я попрошу прощения у Софьи Демидовны, она меня соизволит простить?

— Думаю, соизволит, — сказал Игорь.

— Так я попробую… — Покашлял, осторожно стукнул костяшками пальцев в дверь хозяйкиной комнаты. Ответа не получил, заговорщицки глянул на Игоря, приоткрыл дверь и бочком-бочком проник туда.

Ладно, они сами разберутся. Плохо другое: Пеликана ищут. И ждут именно здесь, у родственников. Хотя, может статься, и ещё где-нибудь ждут. Интересно, не оставили ли они шпика на улице?…