Однако воздействие фрустрации на характер различается в зависимости от момента, когда она затрагивает влечение. В начале развития влечения она приводит к тому, что вытеснение оказывается слишком успешным; хотя победа является полной, влечение теперь оказывается недоступным ни сублимации, ни сознательному удовлетворению. Например, слишком раннее вытеснение анальной эротики нарушает развитие анальных сублимаций и подготавливает тяжелые формы анальных реактивных образований. В характерологическом отношении важнее то, что в результате исключения влечений из структуры личности происходит нарушение общей активности. Это видно, например, у детей, у которых слишком рано были заторможены агрессия и моторное удовольствие. В дальнейшем это проявляется в виде торможения работоспособности.

На вершине своего развития влечение уже едва ли может быть подвергнуто полному вытеснению. Здесь фрустрация способна создать только неразрешимый конфликт между запретом и стремлением: если внезапная и непривычная фрустрация застает влечение на вершине его развития, то это создает почву для развития импульсивной личности [23] . Ребенок в этом случае не принимает запрет полностью, но у него возникает сильное чувство вины, которое со своей стороны опять усиливает импульсивное поведение вплоть до навязчивого импульса: поэтому мы встречаем у импульсивных психопатов такую нескладную структуру характера, которая противоречит постулату о достаточной броневой защите от внешнего и внутреннего. Для импульсивных лиц характерно то, что не реактивное образование против влечения, а само влечение (преимущественно садистские импульсы) служит защите от воображаемых опасных ситуаций, а также от угроз со стороны влечения. Так как вследствие расстроенной генитальной структуры либидинозная экономика пребывает в упадке, сексуальный застой усиливает страх, а вместе с ним и характерные реакции, порождая порой всякого рода эксцессы.

Противоположностью импульсивному характеру является импульсивно-заторможенный. Если импульсивный характер характеризуется противоречием между полностью развернутым влечением и внезапной фрустрацией на пике его развития, то импульсивно-заторможенный характер – накоплением запретов и прочими воспитательными мерами, ограничивающими влечения с самого начала и до конца их развития. Этому соответствует характерная броневая защита: она склонна к жесткости, значительно стесняет психическую свободу действий индивида, образует реактивный базис для депрессивных состояний и симптомов навязчивости (заторможенная агрессия), но делает из людей – и в этом ее социологический смысл – слишком послушных, в своей сущности некритичных подданных.

Для того, какой будет последующая сексуальная жизнь, наибольшее значение имеют пол и характер человека, выполняющий основную воспитательную функцию.

Мы сводим очень сложное влияние авторитарного общества на ребенка к тому обстоятельству, что в основанной на семье организации воспитания основными исполнительными органами общественного влияния выступают, по существу, отец и мать. Вследствие бессознательной по большей части сексуальной установки родителей к своим детям получается, что отец больше любит дочь, а мать – сына, они меньше отвергают их и поэтому меньше ограничивают и воспитывают. Таким образом, уже сами сексуальные отношения в большинстве случаев определяют то, что основные воспитательные функции выполняет родитель одного пола с ребенком. С оговоркой, что в первые годы жизни ребенка и у массы работающего населения это соотношение сдвигается в пользу матери в качестве воспитателя, можно сказать, что ведущей является идентификация ребенка с родителем того же пола, т. е. у дочери развиваются материнские Я и Сверх-Я, а у сына – отцовские. Однако вследствие особой констелляции семьи или характера родителей очень часто бывают и отступления от этого правила. Мы упомянем несколько типичных причин неправильных идентификаций.

Рассмотрим сначала отношения у мальчика. В обычных условиях, т. е. в том случае, если у него развился простой эдипов комплекс, когда мать больше его выделяла и меньше ему отказывала, чем отец, он идентифицируется с последним и, таким образом – при условии, что сам отец имел активно-мужской характер, – развивается в направлении мужской активности. Если, наоборот, мать была строгой, «мужественной» личностью, если от нее исходили все основные фрустрации, то мальчик будет преимущественно идентифицировать себя с нею, и, в зависимости от эрогенной ступени, на которой его застала главная фрустрация со стороны матери, идентификация с матерью будет происходить на фаллической или анальной основе. На основе фаллической идентификации с матерью обычно развивается фаллически-нарциссический характер, нарцизм и садизм, который в первую очередь направляется против женщин (месть строгой матери). Эта манера поведения представляет собой характерную защиту от глубоко вытесненной первоначальной любви к матери, которая не могла сохраниться наряду с ее фрустрирующим влиянием и идентификацией с нею и, скорее, вылилась в разочарование. Точнее сказать, она превратилась в характерную манеру поведения, из которой, однако, ее в любой момент можно снова выделить посредством анализа.

При идентификации с матерью на анальной основе характер становится пассивным и женственным, но не по отношению к мужчинам, а по отношению к женщинам; такие характеры часто создают основу для мазохистской перверсии с фантазией о строгой женщине. Эта формация характера чаще всего служит защите от фаллических желаний, которые в детстве, хотя и короткое время, но интенсивно были обращены на мать. Существует страх кастрации перед матерью, который поддерживает анальную идентификацию с нею. Специфический эрогенный базис этой формации характера – анальность.

В основе пассивного и женственного характера мужчины всегда лежит идентификация с матерью. Но наряду с вышеописанным типом, у которого мать была фрустрирующим воспитателем и поэтому также является объектом страха, вызывающим это поведение, существует форма пассивно-женственного характера, возникшая из-за чрезмерной строгости отца. Она возникает из-за того, что из страха перед реализацией своих генитальных желаний мальчик отступает от мужественно-фаллической линии на женственно-анальную линию, идентифицируется здесь со своей матерью и занимает по отношению к отцу, а потом и ко всем авторитетам, пассивную и женственную позицию. Преувеличенная вежливость и услужливость, мягкость и склонность к коварству – все это характеризуют данный тип, который своей манерой поведения защищается от активных мужских стремлений, прежде всего от своей вытесненной ненависти к отцу. Но при своей de facto женственно-пассивной сущности (идентификация с матерью в Я) в своем Я-идеале он идентифицировался с отцом (в Сверх-Я и в Я-идеале), не имея возможности когда-либо реализовать эту идентификацию из-за отсутствия фаллической позиции. Он всегда будет женственным и всегда будет хотеть быть мужественным. Из-за тяжелого чувства неполноценности, возникающего вследствие этого напряжения между женским Я и мужским Я-идеалом, на его поведении всегда будет лежать печать подавленности, а порой и надломленности. Обычно имеющееся серьезное нарушение потенции дает всему рациональное оправдание.

Если мы сравним этот тип с типом фаллической идентификации с матерью, то увидим, что фаллически-нарциссический характер успешно защитился от чувства неполноценности, так что оно выдает себя только наметанному глазу; пассивно-женственный характер, напротив, проявляет это чувство неполноценности открыто. Различие заключается в базисной эрогенной структуре: фаллическое либидо способно полностью компенсировать все настроения, которые не соответствуют мужскому Я-идеалу, тогда как анальное либидо в качестве центра сексуальной структуры у мужчины делает такую компенсацию невозможной.