В это время машина остановилась. Ева посмотрела вперед. В свете фар она разглядела высокий бетонный забор и большие металлические ворота.

– Это и есть Барьер?
– поинтересовалась она.

– Не-е-е, - хихикнул Олег.

Из двери КПП вышел человек в плащ-палатке и подошел к машине. Константин Григорьевич опустил стекло.

– Доброе утро, - поприветствовал он охранника.

– Доброе, если оно конечно доброе, - поежился тот, - Пропуск, пожалуйста.

– Фроловский, ты что? Своих не узнаешь?
– наигранно удивился Константин Григорьевич и полез в бардачок за удостоверением.

– Почему "не узнаю"? Узнаю, но порядок - есть порядок. Раз положено предъявить, значит предъявите, уважаемый товарищ Смирнов.

– Вот зануда, - процедил сквозь зубы Олег.

Инна шикнула на него:

– Молчи, а то сейчас начнется. Забыл, как в прошлый раз из-за твоего поганого языка он нас два часа мурыжил, делая вид, что оформляет важные документы.

Олегу хотел возразить, но приумолк. Фроловский вернул Константину Григорьевичу удостоверение и побрел открывать ворота. Ева смотрела за стекло, пытаясь разглядеть сквозь дождливую завесу, куда они проезжают. Забор, увитый колючей проволокой, тянулся в обе стороны, на сколько хватает глаз. Машина проехала в открытые ворота, которые тот час же сомкнулись за ней. Слева от КПП стоял двухэтажный бревенчатый дом, к которому и подкатил Смирнов.

– Вылазте, - скомандовал он.

– Куда мы сейчас?
– негромко поинтересовалась Ева у Инны.

– За снаряжением. Или ты думала мы так пойдем, налегке? Нам рации надо взять, кое-что из оружия, деньги…

– Деньги?

– А ты что, думала там рубли или баксы принимают? Считай, что едешь за границу, где своя денежная единица. И вообще - всю неделю ты чем занималась?

– Всем понемногу, - пожала плечами Ева.

Инна фыркнула. В дом поднялись по широкому резному крыльцу. Стряхивая с себя капли дождя, Константин Григорьевич открыл массивную дубовую дверь. В лицо ударил теплый воздух с запахом протопленной русской печи. Навстречу им шел самый настоящий домовой: косматая грива седых волос, густые брови и длинная всклокоченная борода. На ногах у него были валенки, а поверх суконной толстовки, теплая жилетка из овчины.

– Слышь, Михалыч, - обратился к домовому Смирнов, - и тебе не стыдно в таком виде людей встречать? А еще главный инженер КПЛБ…

– Ну, инженер и что? Я тут безвылазно уже семь месяцев сижу. Думаешь, цирюльники ко мне во все щели ломятся?

– А бороду такую косматую зачем отрастил?
– поинтересовался Олег.

– Некогда мне тут марафет наводить, работы море.

– А…- начал было Олег, но инженер показал ему кулак и изрек:

– А если кто-то сейчас поинтересуется про валенки, то точно получит в глаз.

После такой тирады Олег заржал:

– Михалыч, ты точно одичал в лесу!

Ева наклонилась к самому уху Инны и, чтоб ее не услышали остальные, спросила:

– Это кто? Домовой?

Инна прыснула и также шепотом ответила:

– Нет, это наш главный инженер - Артур Михайлович. Он отвечает за работу КПЛБ.

– Чего?
– не поняла Ева.

– КПЛБ - контроль первой линии Барьера, а Михалыч следит за всей этой электроникой.

– Ясно, просто видок у него…

– Ладно, чего встали в дверях, проходите, - махнул рукой Михалыч.

В просторной комнате, одну треть которой занимала большая русская печь, было светло и сильно натоплено. Поленья вовсю трещали, то и дело лихо посвистывая. У окна стоял большой стол. Вдоль одной из стен примостился огромный кожаный диван.

– Фух, - выдохнул Олег, расстегивая куртку, - Ну, и жарища у тебя тут Артур Михайлович.

– Мерзну я сильно в последнее время, - как бы извиняясь, сказал инженер.

– Так провел бы центральное отопление, тебе давно предлагали, а ты все по старинке, - Константин Григорьевич непонимающе пожал плечами.

– Дык, ведь уютней с печкой, и дрова так здорово поют. Вы то чего приехали? Опять за Барьер?

– Ну а ты как думал? Естественно. Эти трое, - Смирнов показал рукой, - идут наших искать.

– Мда, - закусил губу Михалыч, - Что-то происходит в Магическом мире, непонятное.

– А ты откуда знаешь?

– Чувствую. Да и Барьер в последнее время себя странно ведет.

– Что так?
– насторожился Константин Григорьевич, - Ты нам об этом не докладывал.

Инженер виновато посмотрел на него:

– А что докладывать… Конкретных данных у меня нет, а мои личные ощущения, это не сведения.

– Эх, ты, голова два уха, - укоризненно покачал головой начальник разведки, - столько лет работаешь, должен уже понять, что любые сведения, основанные даже на личных ощущениях, имеют определенное значение.

– Виноват, виноват, - отмахнулся рукой Михалыч, - Теперь-то что? Лучше давай делом займемся. Вы, девчонки, посидите покамест вон на том диванчике, а мы за снаряжением на второй этаж сгоняем.