"Встретиться бы с этой эльфийкой один на один", - подумала Ева, и звериный огонек метнулся в ее глазах.

Хлопнула входная дверь. Мастер Вэйтэк вернулся домой. Конэ-Эль кинулся к отцу. Хмурый и уставший вид мастера Вэйтэка красноречиво говорил о том, что он не предрасположен к разговорам. Отдых и еда вот, что требовалось ему в данную минуту. Конэ-Эль прекрасно знал - сейчас отца лучше не беспокоить. Ждал несколько дней, подождет и несколько часов.

Мастер Вэйтэк молча впихнул в себя еду, и, не говоря никому ни слова, ушел в свою комнату спать. Конэ-Эль остался дома и стал ждать. Время, потраченное его отцом на сон, показалось эльфу вечностью. Конэ-Эль и не думал, что ожидание будет столь мучительным. Он сидел рядом с волчицей и молчал. Ева не могла понять, что происходит с эльфом. Она ощущала его состояние, чувствовала волнение в душе Конэ-Эля, но не могла выяснить причину всего этого. Эльф нервничал, нервничала и она.

"Не думаю, что все это связано с его подружкой, - размышляла Ева, глядя на ушедшего в свои мысли эльфа, - Из-за этой вертихвостки он не стал бы так переживать. Видимо дело намного серьезней, раз он молчит. Понять бы причину…"

Ближе к вечеру мастер Вэйтэк зашел в комнату сына. Эльф вскочил на ноги.

– Что случилось в мастерских?
– спросил Конэ-Эль.

– Серьезные проблемы, - нахмурился мастер Вэйтэк, - Но ты ведь не о них хотел поговорить со мной.

Конэ-Эль не знал с чего начать.

– Я хотел поговорить с тобой о волчице. Ты помнишь это?

Услышав, что речь пойдет о ней, Ева вся обратилась в слух.

Мастер Вэйтэк глянул на волчицу. Она лежала на полу с закрытыми глазами, положив голову на лапы, изредка подергивая ушами.

– А что в ней такого?
– поинтересовался мастер Вэйтэк.

– Понимаешь, отец, я когда искал тебя в лесу, то решил выйти в ментал, чтоб найти твои контуры.

– Ну?

– Я увидел контуры, только не твои, а ее, - эльф кивнул в сторону Евы.

– Это тебя и беспокоит?
– догадался мастер Вэйтэк.

– Да. Они более чем странные. Посмотри сам.

Мастер Вэйтэк присел на кровать сына, закрыл глаза и стал погружаться в ментал. Ева заволновалась. Что еще такого увидел Конэ-Эль в ментале, почему ее контуры так обеспокоили эльфа? Ей теперь стала ясна причина его беспокойства перед разговором с отцом. Все из-за нее. Но что?

Никогда еще вплоть до сегодняшнего дня мастер Вэйтэк не видел ничего подобного. Чтоб у зверя контуры искрились золотом? Быть этого не может! Он еще раз присмотрелся к золотым искрам. Духи леса! Цвет первородных! Бред какой-то. Волчица не может обладать таким контуром!

Конэ-Эль нервничал, Ева тоже.

– Что скажешь?
– спросил эльф, когда мастер Вэйтэк открыл глаза.

– Мне все это очень не нравится, - медленно произнес он, с подозрением гладя на волчицу.

Ева напряглась. Сердцебиение у нее участилось. Взгляд отца Конэ-Эля ей не понравился. Он не обещал ничего хорошего для нее.

– В чем дело, отец?
– забеспокоился эльф.

– Или это совпадение, или…

– Что?

– В мастерских большая проблема с Зеркалами Сущности. Там творится непонятно что. И это началось почти сразу же с появлением твоей волчицы. Ее странные контуры и изменения в Зеркалах… Совпадение или закономерность?

Конэ-Эль до конца не понимал размышлений отца. Причем тут проблемы в мастерских и волчица?

– Пока ничего конкретно ответить не могу ни тебе, ни себе. Все очень странно и не хорошо. Что-то не то с этой волчицей. Завтра надо будет позвать старейшин, чтоб взглянули на нее. Я так думаю, что они найдут верный ответ. Да и о твоей проблеме нужно им сказать. Время идет, необходимо принять решение. Завтра все определится.

Мастер Вэйтэк хлопнул себя по коленям, встал и вышел из комнаты сына. После его слов Конэ-Эль забеспокоился еще больше. Он переживал за волчицу. Уж очень ему не хотелось, чтоб старейшины увидели в ней опасность и отобрали ее у него. Он за эти дни всем сердцем привязался к волчице, полюбил. Мысль о том, что ей могут причинить вред, резанула ножом.

"Все, влипла, - напряглась Ева, - Если меня завтра разоблачат, то я пропала! Нужно что-то делать".

Только вот что? И Ева приняла решение - бежать. Лапа хоть полностью и не зажила, но, прихрамывая, она все же сможет уйти. До безумия больно расставаться с эльфом, но иначе нельзя.

Конэ-Эль никак не мог уснуть. Он смотрел на волчицу и все думал и думал. Что уготовит ей завтрашний день? Как уберечь от беды, если вдруг старейшинам что-то не понравится в ней? Волчица спала.

"Девочка моя, ты так спокойна и безмятежна. Спи, моя хорошая, спи. Я никому не позволю обидеть тебя. Пойду наперекор отцу и всем остальным, если до этого дойдет. Не бойся, у меня есть один козырь, о нем пока еще никто, кроме отца не знает. Они вынуждены будут прислушаться ко мне. Я же знаю, что ты ни в чем не виновата. Эти Зеркала сами по себе сошли с ума. Спи, спокойной ночи".

Немного покрутившись, эльф все же уснул. Когда его дыхание стало ровным и спокойным, волчица открыла глаза. Неслышно Ева подошла к кровати эльфа. Она смотрела на него и прощалась. Если бы сторонний наблюдатель в ту минуту взглянул на нее, то был бы весьма удивлен: волчица плакала.

"Прощай, родной. Спасибо тебе за все, за то, что сделал для меня. И прости… Я не могу тебе всего объяснить, это не моя тайна. В другое время и при других обстоятельствах, возможно, все сложилось бы иначе. Прощай…"