– Ешь! – приказал Торн.

И Индия послушно принялась за еду. Торн снова разлил по бокалам вино, и Индия вновь храбро осушила свой.

– Похоже, вид моего живота тебя… поразил, – заметил Торн, искоса наблюдая за ней.

Его голос прозвучал столь порочно, что Индия пришла в замешательство.

– Если смотреть сбоку на бронзового сатира, смотреть очень внимательно, то у него такой же мускулистый торс, как и у тебя…

Торн громко расхохотался.

– Обычно животы у джентльменов совсем не такие. Вот вспомнить хоть Дибблшира… – хихикнула чуть захмелевшая Индия.

– Это еще что за тип?

Торн уже покончил с тартом, но, потянувшись, стащил с блюда еще ломтик собственной вилкой – хотя этикет строго-настрого запрещает совать свои вилки в общее блюдо.

– Это тот, кто последним сделал мне предложение, – сообщила Индия, чувствуя, что у нее слегка заплетается язык.

Она решительно отодвинула бокал.

– А сколько раз у тебя просили руки?

– Десять. Нет… пожалуй, только девять – полагаю, сэр Генри Дампер на самом деле не собирался жениться на мне. Он имел в виду нечто иное… Тогда вовремя появилась Аделаида, и он вынужден был изобразить предложение руки и сердца.

Брови Торна сурово сдвинулись.

– А сколько мужчин предлагали тебе «нечто иное»?

– О, совсем немногие, – тряхнула головой Индия. – Правда, делают мне предложение в основном потому, что куда дешевле жениться на мне, чем меня нанять. Мои услуги дорого стоят.

И она бессовестно потянулась собственной вилкой к блюду с остатками тарта – раз Торну можно, то и она не отстанет!

– Тысяча чертей…

– Так ты расскажешь мне, каково это – жить на улице? – вновь спросила Индия.

– Я вырос не на улице. – Торн принялся очищать яблоко. – До шести лет обо мне заботилась милейшая женщина, а потом поверенный моего отца забрал меня и отдал в учение.

– Хорошо, – кивнула Индия, подумав, что все могло быть куда хуже. – А чему ты обучался?

Она вновь плеснула себе вина и сделала глоток.

– Собственно, это нельзя назвать обучением. Моим хозяином оказался пожилой мерзавец, у которого, кроме меня, в подчинении была целая стайка мальчишек – он просто приказывал, а мы исполняли…

Бокал Индии замер в воздухе.

– Нет, это не то, что ты подумала. Мы были «жаворонками сточных канав» – знаешь, что это такое?

– Я ведь уже говорила, что до обидного невежественна…

– Странная ты птица, – покачал головой Торн.

– Нет, просто я необразованная птица…

– А кто читал мне пространную лекцию о штукатурке, краске и шелке для обивки стен? – сардонически ухмыльнулся Торн.

– Для жизни эти знания не слишком полезны.

– А что тогда полезно?

– Умение правильно говорить… и по-французски, и по-гречески. Знать имена знаменитостей – таких, как этот твой Леонардо. – Индия выговорила это имя с преувеличенным старанием. – И Челлини… И уметь грамотно написать эти иностранные имена.

– Считаешь, что это важно?

– Думаю, ты сам знаешь немногим больше – ведь у этих твоих «жаворонков» явно не было учителей…

– Разумеется.

Торн принялся нарезать яблоко на аккуратные ломтики.

– А чем занимаются «жаворонки»?

– Прочищают стоки в Темзе.

– Хочешь сказать, вы плавали в Темзе?

– Иногда – да. Но чаще всего мы ждали отлива и ползали в грязи, выискивая разные предметы. Порой мы находили серебряные ложки, монеты… но чаще всего это бывали человеческие зубы, гнутые железяки, пуговицы… даже носовые платки.

Индия глядела на Торна глазами, полными ужаса.

– Но это ужасно! И наверняка очень опасно! Ведь во время прилива вы могли утонуть…

– Самая большая напасть – это битое стекло. В грязи и иле его не видно, так что если не повезет, можно сильно порезать руку или ногу – оно режет кожу так же легко, как мой нож вот это яблоко…

– Как яблоко… – одними губами прошептала Индия. – Как яблоко? – обрела она голос.

Шепчи или кричи, ужасный смысл слова ничуть не изменится…

– Многие мальчики умерли от заражения крови. – Торн наблюдал за ней поверх бокала. – Порой мы находили даже трупы – а если войти в воду с открытой раной, что случалось с мальчишками… то получить заражение элементарно!

– Как? – вскрикнула Индия. Крик вырвался у нее сам собой. – Он заставлял вас лезть в реку, где плавают трупы? И вы… вы наступали на них?