Шрифт:
«Дорогой Торн.
Опасаюсь, что когда Летиция узнает Вас получше, то предпочтет Вам местного доктора – кстати, он весьма красивый молодой человек. К тому же я уже вызвала доктора Хардфилда, уведомив, что прибывает леди Рейнзфорд. Как Вам, должно быть, уже известно, эта леди нуждается в ежедневной врачебной помощи – ведь у нее такая уйма недугов! Я посулила Хардфилду по два фунта за каждый день, что он вынужден будет вытанцовывать вокруг нашей недужной леди.
Индия».«Дорогая Индия.
Это, кажется, первая трата, на которую я пойду с величайшей радостью! От души надеюсь, что этот Хардфилд сумеет приглядеть за леди как должно. Я встречался с ней всего дважды, но всерьез опасаюсь за ее здоровье.
Торн».«Дорогой Торн.
Не пристало Вам столь язвительно говорить о будущей теще! Полагаю, Вам стоит всерьез приняться за изучение хороших манер. В противном случае, боюсь, леди Рейнзфорд всерьез Вас возненавидит – по крайней мере если вы незамедлительно не возьметесь за ум.
Индия».«Дорогая Индия.
Моя козырная карта – это Вы. Всерьез подозреваю, что, оставив ваше ремесло, Вы сделаетесь в скором будущем первостатейной свахой. Как бы там ни было, я только что вернулся из Кенсингтон-Гарденс, где виделся с Летицией. И сейчас я слишком благодушно настроен, чтобы пикироваться с Вами. Я чувствую себя вполне счастливым.
Всего наилучшего, Торн».Повинуясь некоему безотчетному чувству, Индия бережно хранила все письма Торна. Ей нравился его твердый почерк, даже его шутливый стиль. У нее уже скопилась внушительная стопка писем. Однако последнее Индия бестрепетно кинула в камин библиотеки…
…Разумеется, она рада, что он счастлив… Она просто в восторге! Уж кто-кто, а Лала сумеет сделать так, что ямочка на щеке Торна будет появляться ежедневно… Лала – совершенно прелестное создание, подобное младенцам, крольчатам и прочим сладким существам – ну сплошное умиление!..
А вот в себе самой Индия в последние дни ровным счетом никакой прелести не находила. Лицо ее осунулось. Она чувствовала такое изнеможение, словно ее переехала лошадь. Куда бы Ксенобия ни взглянула, везде видела мелкие недоделки. Вот и теперь, глядя, как корчится в огне письмо Торна, она машинально отметила, что на стену над камином нужно повесить картину…
Идеально подошел бы семейный портрет: Лала с детишками в саду, а за ними – могучая фигура Торна, прислонившегося к дереву, со свойственным ему ироничным взглядом…
Индия тряхнула головой, отгоняя навязчивое видение, и выбежала из библиотеки. Нет, на это письмо она не станет отвечать!
На самом деле их переписке, похоже, пришел конец…
«Дорогая Индия.
Вы рады будете узнать, что проблему с гувернанткой я благополучно разрешил. Вместо нее я нанял для Роуз учителя – молодого человека по имени Твинк. Он окончил Кембридж без году неделю назад, но производит самое приятное впечатление. А еще умеет заразительно смеяться, что совершенно необходимо для малышки.
А нянюшку Роуз зовут Клара. Милая девочка из горной Шотландии – пари держу, она без памяти влюбится в Твинка! Увы, с этим я ничего поделать не могу… Оба они будут сопровождать нас в Старберри-Корт и расположатся в домике вдовы.
Торн».Индия весь вечер провела в библиотеке, сортируя купленные книги, чтобы расставить их по полкам – а работы все еще оставалось порядочно. Она считала, что библиотека – это сердце любого дома. Полки, полные книг, создавали впечатление, что в доме жило множество поколений, кропотливо собирая книги для своих потомков.
Но разумеется, Торн этого лишен…
Похоже, ничем подобным не мог похвастаться и покойный Джапп. Либо он никогда не увлекался книгами, либо некий особенный вор-книгочей разграбил библиотеку: большинство полок пустовало.
Но Индия не стала унывать: она купила три ящика «разрозненных томов» в книжном магазине под названием «Храм муз», что на Финсберри-сквер. Полки были отскоблены и пропитаны олифой, и теперь сияли на июньском солнышке, ожидая, пока на них расставят книжки. Индия начала с того, что опорожнила все ящики сразу и принялась раскладывать книги на полу по темам: литература и поэзия (таких оказалось немного), затем военная история и тому подобное (томов около пятидесяти), затем домоводство и фермерство (три высоких стопки). Тут были и сборники эссе, и молитвенники, и целых четырнадцать Библий. Похоже, продавец даже не предполагал, что Индия станет рассматривать свою покупку…
Когда же она наконец рассортировала их все, принялась рассматривать книги, составлявшие личную коллекцию покойного Джаппа, с целью рассортировать и их тоже. Именно тогда – и, возможно, удивляться тут было решительно нечему – обнаружила она его «озорные книжонки».
Первая, которая попалась Индии на глаза, именовалась «Мемуары любительницы наслаждений». Следующая – «Венера в монастыре», «Монахиня в рясе», «Похищение сабинянок» и «Любовные похождения Тилли Такета».
Тилли Такет? Ну что за ужасное имя! Индия опустилась на пол и раскрыла томик наугад. Тотчас наткнулась на гравюру, изображающую весьма игривую парочку. Девушка ахнула, словно какая-нибудь глупая горничная, и захлопнула книжку, но тут же вновь открыла ее и стала рассматривать картинку.