Роулинг Джоан Кэтлин
Шрифт:
– Но ведь говорят, в этом году будет не так опасно. Между тем перо на пергаменте все строчило и строчило, туда-сюда, туда-сюда, как на коньках.
– Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью.
– Она пристально смотрела на него.
– Что ты тогда испытывал?
– М-м, - в который раз протянул Гарри.
– Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению…
– Не поддавался я никакому искушению, - начал сердиться Гарри.
– Ты помнишь своих родителей?
– сменила тему Рита.
– Нет.
– Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын - участник Турнира Трех Волшебников? Гордились бы тобой? Беспокоились? Или бы это им не понравилось?
Гарри разозлился. Да откуда ему знать мнение родителей, останься они в живых?! А эта ведьма так и сверлит его взглядом. Гарри нахмурился и, стараясь не видеть ее глаз, смотрел, что пишет перо.
Когда наша беседа затронула его родителей, эти изумрудные глаза наполнились слезами. Он едва их помнит.
– Нету меня в глазах никаких слез!
– крикнул Гарри.
Рита Скитер не успела ничего ответить - дверь отворилась, Гарри от яркого света замигал и обернулся: в проеме двери стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортера «Пророка» и его жертву, едва умещавшихся в тесном чулане.
– Дамблдор!
– возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке.
– Как поживаете?
– Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань.
– Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов?
– Отменно омерзительна, - блеснул очками Дамблдор.
– Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна.
Рита Скитер нимало не смутилась.
– Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники…
– Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, - сказал Дамблдор, - но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан для щеток и веников.
Радуясь избавлению от Риты Скитер, Гарри поспешил вернуться в класс. Чемпионы сидели на стульях у двери, и он занял место рядом с Седриком. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу вынула из сумки начатую статью, разгладила ее на колене и, пососав кончик Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент.
– Позвольте представить вам мистера Олливандера, - обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей.
– Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.
Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад Гарри купил свою волшебную палочку.
– Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете.
– Мистер Олливандер вышел на середину класса.
Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку.
– Хм-м, - протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки по-сыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел.
– Ясно, - сказал он спокойно.
– Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит…
– Волос с головы вейлы, моей гран-маман.
Вот почему она так похожа на вейлу! Надо будет сказать Рону, подумал Гарри и тут же вспомнил, что они с Роном поссорились.
– Да… да, - сказал Олливандер.
– Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит…
Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.
– Орхидеус!– воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер.
– Мистер Диггори, ваша очередь.
Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой.
– А-а, узнаю свое изделие, - заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика.
– Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога - около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно ее чистите?
– Вчера вечером полировал, - улыбнулся Седрик. Гарри взглянул на свою палочку - вся в отпечатках пальцев! Попытался полой мантии незаметно стереть их. Из нее сразу же посыпались золотистые искры. Флер Делакур свысока глянула на него, и Гарри все оставил как есть.