День выдался солнечный, на небе ни облачка. Татьяна Петровна понадеялась, что и вечер пройдет без дождя, и зонтик не взяла. На место встречи она приехала за двадцать минут. Норы пока не было, и женщина залюбовалась храмом. Восстановленный на месте бассейна Москва, Храм Христа Спасителя так близко ей раньше видеть не довелось. «Дай бог здоровье нашему хозяину. Уж, какой он у нас молодец» – С благодарностью подумала пенсионерка о столичном мэре. За свою жизнь она повидала не мало городских руководителей, но все они правили как бы сами по себе, а этот и «пенсию москвичам добавил, и проезд бесплатный пенсионерам разрешил, да и Москву при нем не узнать»… – За этими мыслями, она не заметила, как подошла Нора.

– Любуетесь храмом? – Спросила она, вместо приветствия.

– Красивый, глаз не оторвешь. – Призналась Татьяна Петровна.

– Не знаю, мои знакомые художники, говорят безвкусица. – Улыбнулась Нора.

– Так его же восстановили в былой красе. Он таким еще при царе был. – Заступилась Татьяна Петровна.

– Его и тогда ругали. Третьяков, например, говорил, что это храм – перечница. А вкус Павел Михайлович имел уникальный. Ну, не будем спорить. Мне, если честно, он и самой нравится. – Нора взяла женщину под руку и повела к переходу:

– Какая вы сегодня нарядная! Прямо невеста. Пора замуж выдавать. – Восхитилась она, оглядывая зеленый наряд своей пожилой подруги.

– Не смущайте меня. Надела свое лучшее платье, потому что больше надеть вечером нечего. – Краснея, ответила пенсионерка.

– Тряпки дело наживное. – Филосовски заметила Нора.

– Куда мы идем? – Спросила Татьяна Петровна, вертя головой. Она думала, что они пойдут в Пушкинский музей. Но они шли в другую сторону. На Остоженке она выставочных залов не знала.

– Туда, куда мы с вами сейчас придем, вы никогда не были. – Ответила Нора и подтолкнула Татьяну Петровну в подворотню. Они прошли двор и остановились у подъезда без всяких вывесок. Нора нажала кнопку переговорного устройства и что-то сказала в микрофон. Дверь открылась и мужчина в форменном пиджаке, пропустил их в огромный холл. Нора скинула легкий лайковый плащ и отдала его впустившему их мужчине. Затем взяла Татьяну Петровну под руку и повела вверх по лестнице. Они вошли в небольшой зал, увешанный картинами. В углу зала, за маленьким столиком, обтянутым зеленым бархатом, сидел полный субъект с огромной копной вьющихся волос. Татьяне Петровне показалось, что он лицом похож на цыгана. При виде Норы и ее спутницы, субъект, словно мячик выпрыгнул из кресла и, улыбаясь во весь рост, прихрамывая засеменил к ним на встречу:

– Очень рад, очень рад, очень рад. – Затараторил он, продолжая улыбаться.

– Ну Илья, показывай свои шедевры. Я приятельницу пригласила. Уж не подведи. – Сказала Нора и протянула ему руку. Цыганистый Илья схватил руку посетительницы и, склонившись, стал быстро целовать?

– Не сомневайтесь, вы с вашей приятельницей получите удовольствие. Один Шагал чего стоит. – Пообещал Илья и повел их через зал. Они вышли в длинный коридор, миновали его, спустились один пролет по лестнице. Илья остановился у железной двери, просунул в щель возле замка пластиковую карточку и железная дверь отворилась. Илья включил свет. Зал, где они оказались, был совершенно пуст и только на одной из его белых стен висела небольшая картинка в простой деревянной раме. Илья подвел их к этой картинке и поклонился, как артист, закончивший выступление. Татьяна Петровна поглядела на полотно, и не поняла, что на нем изображено. Потом, присмотрелась повнимательнее, и увидела странную парочку, парящую над горшком герани.

– И сколько ты за нее хочешь? – Поинтересовалась Нора.

– Совсем немного. Всего шестьсот тысяч. На аукционе она уйдет за лимон. – Ответил Илья, потирая пухлые ручки.

– Хитер. Ведь она не вывозная. – Усмехнулась Нора.

– Ну, это для кого как… – Вкрадчиво ответил Илья и захихикал.

– Похоже темная картинка. – Не без ехидства, предположила Нора.

– Сейчас вся жизнь темная. – Ответил Илья, но хихикать перестал.

– Ну, что? Нравится вам Шагал? – Спросила Нора у Татьяны Петровны.

– Я не очень понимаю в такой живописи. Хотя фамилию художника я слышала. Наверное, что бы в этом разбираться, надо быть очень образованной. А я просто люблю красивую, понятную мне живопись. – Честно ответила женщина. Ей было немного не ловко от своей серости, но ломаться и врать она не хотела.

– Илья у тебя есть крепкие реалисты. Покажи нам несколько картинок. – Улыбнулась Нора.

Илья закивал и повел их обратно, в тот зал, куда они вошли вначале. Там висели пейзажи и натюрморты, понятные и радующие глаз Татьяны Петровны.

– Поленов, милый городской пейзажик и стоит совсем не дорого. Всего двадцать пять штук. Бери, не хочу. – Прищелкнул языком Илья, остановившись у прекрасного пейзажа в массивной золоченой раме.

– Я так и не поняла, это музей, или магазин. – Спросила Татьяна Петровна, покраснев от смущения.

– Это частная галерея Майкла Дублина. Он сам живет в Австралии, по всему свету скупает русскую живопись и продает ее российским коллекционерам. А в России скупает западную и авангард. Илья ищет для Майкла живопись в России и неплохо на этом живет. – Пояснила Нора и добавила: – Я с Майклом познакомилась в Новой Зеландии, когда была там с мужем. Здесь есть уникальные вещи. Давайте походим.