– Вылезай, падла. Приехали. – Заглянув в салон, сказал он Илье Самсоновичу.

Цыганков не двигался. Ноги ему отказали. Тогда его выволокли из машины и начали бить ногами.

– Помогите! – Простонал владелец галлереи: – Убивают!

– Тебя, падла, пока не убивают, а бьют. – Спокойно заметил один из троицы, глядевший на происходящее со стороны – Ты заложил брата и замочить бы тебя стоило. Но ты нам должен деньги за картину Шагала. Принесешь двадцать пять тысяч баксов, будешь жить. Не принесешь, превратишься из кучи живого дерьма в кучу дерьма дохлого. Три дня срока и чтоб бабки были. Мы тебя отыщим.

После этих слов троица уселась в машину и «девятка» с визгом унеслась. Цыганков со стоном поднялся, отряхнул свой фирменный костюмчик от налипшей грязи, и прихрамывая гороздо заметнее, чем до встречи с обидчиками, поплелся по аллеи. В конце, у самого поворота на асфальтированную дорогу, он заметил пожилую даму, выгуливающую ротвеллера. Пес посмотрел на Цыганкова и злобно оскалился. Вид владельца галлереи собаке показался подозрительным.

– Что это за лес? – Спросил Илья Сапмсоновович, с опаской покосившись на пса.

– Это Измайловский парк. – Ответила хозяйка ротвеллера.

– Как мне выйти на улицу с нормальным движением? – Поинтересовался Цыганков.

– Что с вами? Вам плохо? – Участливо спросила дама.

– Когда тебя бьют ногами, хорошо не бывает. – Жалобно заметил Илья Самсонович.

– Какой ужас! На вас напали хулиганы? – Предположила хозяйка собаки.

– Что-то вроде того. – Пробурчал владелец галлереи.

– Надо срочно заявить в милицию! – Воскликнула дама: – Им нельзя спускать такое безнаказно.

– Да, да. – Не с лишком уверенно согласился Илья Самсонович и еще раз попросил указать ему дорогу в город. До нормальной улицы пришлось хромать пол часа. Частники и таксисты, при виде грязного мужчины с разодранным пиджаком, вместо того, чтобы остановиться, прибавляли скорость. Но один все же рискнул. Через сорок минут владелец допотопного «москвичика» доставил Цыганкова домой. Братик Владлена его уже достал и прятаться теперь смысло не имело. Илья Самсонович вошел в квартиру, распахнул окна, умылся, припудрил синяки, переоделся и позвонил Марыси. Домашний номер Шагровой не отвечал. Он набрал мобильный. Марыся не подошла и к нему. Это было странно, если молодая аферистка не желала звонков, она свой мобильный отключала. Илья Самсонович вышел из квартиры, спустился вниз и направился во двор к своей машине. Его золотистый джип сиротливо приткнулся под единственной липой. Вороны и галки за время, пока хозяин машины находился в камере, успели оставить на крыше, ветровом стекле и капоте множество своих меток. Шикарный японский внедорожник, обгаженный птицами выглядел жалобно. Илья Самсонович не нормативно обругал птиц, но подниматься за водрой и тряпкой не стал. Боль от побоев ослабла, но не прошла и делать лишних движений Цыганкову не хотелось. Илья Самсонович нажал на кнопку кодового замка. Джип пискнул и открыл двери. Московское движение после вынужденого перерыва в водительской практике, показалось бывшемцу узнику слишком интенсивным. От напаряжения на лбу Ильи Самсоновича выступили капельки пота. Остановившись возле дома Марыси на Поворской, Цыганков с облегчением вздохнул. Покинув загаженный птицами лимузин, владелей галлереи прихрамывая, вошел в подворотню и задрал голову. Марыся Шагрова занимала весь четвертый этаж старинного особняка. Внизу разместились фирмы, а два верхних этажа скупили богатые армяне и Марыся. Илья Самсонович оглядел окна и балкон Шагровой и заметил, что балконная дверь распахнута. «Значит она дома» – Подумал Цыганков и пошел к подъезду. Кодовую комбинацию парадного он помнил наизусть. Лифта в особняке не было и Илья Самсонович прихрамывая и матерясь, поднялся на четвертый этаж пешком. Позвонив в дверь, он приосанился и изобразил на своем побитом лице подобие улыбки. Но поскольку никто дверь не открывал, улыбка понемногу стала затухать. Илья Самсонович позвонил еще раз, постоял и ударил в дверь кулаком. Никакого впечатления на хозяйку квартиры, если она находилась там, это не произвело. Приложив ухо к двери незваный гость попытался понять, что происходит в комнатах. Но никаких звуков за дверью не услышал. Подождав еще некоторое время, Илья Самсонович спустился этажом ниже и позвонил армянам. Кроме дверного глазка, над дверью армянского семейства замер глаз телевизионной камеры. Илья Самсонович пристально посмотрел в этот глаз. Армяне его знали, как друга соседки с верхнего этажа и он понимал, что они сейчас разглядывают его физиономию. Наконец звякнули цепи и дверь расчпахнулась.

– Извените меня пожалуйста, но мне кажется странным поведение Марыси. Дверь она не открывает, к мобильному телефону не подходит, а балкон у нее на распашку. – Сообщил Цыганков чернявой толстушке, возникшей на пороге. Имен армянских соседей Марыси он не знал и женщин не отличал друг от друга. Кавказская семья была многочисленна, и ничего удивительного в том, что Илья Самсонович их путал не было.

– Арам, выйди сюда. – Крикнула Толстушка вглубь квартиры. Молодой и стройный Арам с лицом печальной птицы молча выслушал Цыганкова.

– Мы тоже несколько дней ее не видим. Но Марыся часто уезжает и мы в ее жизнь не вмешиваемся.

– Если бы она уехала, то отключила бы мобильный телефон и заперла балконную джверь. – Возразил Цыганков. Постепенно к беседе пресоеденились еще две женщины, затем в прихожей появился сам хозяин. Седовласый Антронник поздоровался с Цыганковым за руку и заговорил со своим семейством по армянски. Говорил он громко и строго и Илья Самсонович догадался, что глава семьи чем-то недоволен.

– Отец ругает нас, что мы не пригласили гостя в дом. – Пояснила чернявая толстушка. Илью Самсоновича провели в гостинную, усадили за полированный стол с инкрустацией и подвинули вазочки с урюком, изюмом и орешками. Через минуту гость пролучил чай и кусок торта. Семья громко и эмоционально обсуждала возможные причины отсутствия Марыси.

– Я могу туда пойти. – Тихо предложил Арам и повернул свое печальное птичье лицо к Цыганкову.

– У вас есть ключ? – Удивился Илья Самсонович.

– Нет. Но вы сказали, что балконная дверь открыта. – Ответил Арам.

– Он уже один раз через балкон к соседке ходил. У нее защелкнулся замок и она просила Арама открыть ей изнутри. – Пояснила толстушка: – Арамчик у нас альпинист и лазает по стенам как обезьяна.

Цыганков задумался. Не будет ли это чрезмерно с его стороны? Но человеческое беспокойство не может обидеть Шагрову и Илья решился:

– Я вам буду очень благодарен.

Арам кивнул и молча пошел на балкон. Цыганков остался за столом и видел, как молодой армянин подтянулся на руках, затем вверх медленно поднялись его тонкие ноги в сверкающих лаком штиблетах… В гостинной воцарилось молчание. Прошло несколько минут, Арам не появлялся. Антронник что-то сказал по армянски своей супруге. Та разразилась горячей и долгой речью. Хозяин поморщился, вышел на балкон и задрав голову, позвал сына. Арам не отозвался. Илья Самсонович тоже поднялся из-за стола и двинулся к балкону. Постепенно там скучковалось все армянское семейство. Цыганков с тревогой подумал, что конструкция старого особняка может не выдержать и балкон рухнет.