После начала строительства Транссиба в Японии действительно стали с опаской смотреть на западного соседа {381} , однако инцидент в Оцу не оказал решительно никакого влияния на русско-японские отношения. Во-всяком случае, в русских официальных сообщениях о визите Наследника в Японию о нем даже не упомянули {382} . Сам будущий император 19(31) мая 1891 г. на торжественной церемонии во Владивостоке открыл строительство железной дороги {383} . На случившееся в Японии он смотрел исключительно как на дело рук фанатика-одиночки, и не изменил своего отношения к Стране Восходящего Солнца, которой он был очарован {384} . Что касается большой политики, то Александр III распорядился предать случившееся забвению. В инструкции новому посланнику в Токио М. А. Хитрово, данной осенью 1892 г., подчеркивалось как отсутствие «принципиальной противоположности интересов» между двумя странами, так и важность японских портов как стоянок для русских судов на Дальнем Востоке {385} . Впрочем, надолго удержаться в этих рамках ни Петербург, ни Токио не смогли.

Особое место в японских планах занимала Корея, попытки оккупации которой предпринимались Токио в 1875, 1882 и 1884 гг. Как правило, они начинались восстаниями корейцев против иностранцев, и завершались введением китайских войск, умиротворявших Корею для того, чтобы лишить японцев повода к вторжению {386} . Каждый раз, начиная с договора 2 февраля 1876 г., Токио пытался навязать Сеулу договор о подданстве и свободе рук для подданных микадо на полуострове {387} . Последний кризис завершился двусторонним соглашением между Японией и Китаем, по которому оба государства обязались не вводить в Корею войска без взаимного предупреждения. На самом деле в стране по-прежнему хозяйничали китайские чиновники и их ставленники. Высокие налоги и коррупция привели к росту недовольства и уже в начале 1890-х гг. оно начало формироваться в анти-китайское движение на юге страны {388} . Посланник в Токио М. А. Хитрово 9(21) февраля 1894 г. докладывал в Петербург о том, что в подготовке беспорядков принимают участие японцы {389} . 26 февраля(10) марта о том же доложил и посланник в Пекине граф А. П. Кассини, правда, он считал, что волнения будут носить анти-японский характер {390} . Их последствия были совершенно очевидны для русского дипломата.

«Очевидно, — писал Кассини, — что возбуждение и беспорядки, совершающиеся в Корее, сильно тревожат Китайское правительство, которое более всего боится, чтобы беспорядки эти, приняв широкие размеры, не послужили предлогом для вмешательства третьей державы» {391} . Пекин готовился к интевенции, признавая за собой «исключительное право вмешательства». Эта позиция Китая создавала условия для весьма жесткой японской реакции. Посланник предупреждал: «…я сильно сомневаюсь, чтобы Япония, у которой в Корее есть весьма серьезные интересы и большое количество водворившихся там подданных, согласилась быть безучастным зрителем событий, непосредственно затрагивающих ее интересы и добровольно вверила их защиту китайскому правительству» {392} . В мае 1894 г. там началось восстание, и король Коджон обратился за помощью к Китаю. Видный китайский сановник Ли Хунчжан, фактически продолжавший исполнять функции вице-короля Кореи, приказал отправить туда китайские войска — первый их отряд составлял 1500 чел. {393} .

В ответ на действия Китая Токио немедленно отправил в Корею такое же количество солдат и сосредоточил у ее берегов свой флот. В конце июня численность японских солдат на полуострове продолжало неуклонно возрастать, значительно превысив число китайских войск. Восстание было уже подавлено, но теперь вполне реальным стало столкновение между силами, поодерживающими порядок, т. е. между оккупантами. 10(22) июня Ли Хунчжан обратился к Кассини с предложением о посредничестве в предлагаемых Пекином переговорах об одновременном выводе войск из Кореи {394} . В Петербурге решили действовать, ограничившись исключительно рекомендациями, но попытки Хитрово склонить японцев к принятию этой схемы не увенчались успехом. Сам он считал, что дело зашло слишком далеко, так как в Японии фактически началась мобилизация {395} . 25 июня(7 июля) 1894 г. русский посланник в Китае известил Н. К. Гирса: «Хитрово конфиденциально сообщил мне ответ японского правительства на наше представление в Токио. Из этого ответа усматриваю, что Япония вежливо, но решительно отклоняет наше представление» {396} .

События в Корее и вокруг нее быстро развивались по сценарию, делавшими войну неизбежной. 10(22) июля японцы атаковали дворец короля в Сеуле, Коджон и его семья фактически стали их пленниками {397} . В ответ на это в Пекине немедленно приняли решение об усилении своих войск на полуострове. Самым быстрым способом выполнения этой задачи была признана переброска по морю. Китайцы зафрахтовали 3 парохода. Два из них — «Ирен» и «Фейшинг» — перевезли солдат в Корею. За ними вышел быстроходный пароход «Коушинг», приписанный к Лондонскому порту. Из 75 человек его команды 7 были англичанами. На борту находилось 1200 солдат и 2 генерала с конвоем из 150 чел. Утром 13(25) июля 1894 г. японские корабли успешно атаковали небольшую китайскую эскадру в Корейском заливе. Минный крейсер выбросился на берег, канонерка сдалась, один крейсер с боем прорвался в Вейхайвей. В порт пришло жалкое подобие корабля — он был почти целиком разрушен артиллерией японцев.

Вслед за этим боем в тот же день крейсер «Нанива» под командованием капитана Х. Того атаковал и потопил «Коушинг», шедший в Корею. Солдаты отказались сдаваться, и японцы открыли огонь. Нападение состоялось до объявления войны. Великобритания позже приняла извинения японского правительства. Японцы спасали в воде только европейцев, шлюпки с китайцами расстреливались. Вслед за этими действиями на море японцы высадили на юге Кореи 5-тысячный десант {398} . И только 19(31) июля 1894 г. последовало официальное объявление войны Японией Китаю {399} . Начало японо-китайской войны застало МИД России врасплох, более того, никто не мог предусмотреть цели Токио на континенте {400} .

9(21) августа 1894 г. под преседательством Министра иностранных дел было проведено Особое совещание по вопросу о начавшейся войне, в котором участвовали Военный министр генерал П. С. Ванновский, управляющий Морским министерством адмирал Н. М. Чихачев, Министр финансов С. Ю. Витте, товарищ Министра иностранных дел Н. П. Шишкин и директор Азиатского департамента граф Д. А. Капнист. Председатель совещания сообщил участникам об отказе на поступившее предложение Ли Хунчжана принять участие в решение вопроса об устройстве Кореи наравне с Китаем и Японией. Петербург еще не имел желания вмешиваться в конфликт. На первом этапе кризиса Гирс предпочел ограничиться консультациями с Лондоном, Парижем, Вашингтоном, Римом и Берлином с целью выяснения взглядов на положение на Дальнем Востоке и после этого принять британское предложение рекомендовать сторонам совместную оккупацию Кореи, но к этому времени война уже началась. Участники совещания единодушно высказались против какого-либо вмешательства в японо-китайской конфликт, отметив при этом, что для России наиболее желательным его исходом будет сохранение довоенного порядка. Александр III одобрил эти предложения {401} .

Русский наблюдатель отмечал — японская мобилизация, перевозка войск по железным дорогам и по воде шла в идеальном порядке, которому «может позавидовать любая европейская держава» {402} . Результат проявился немедленно. Японцы быстро увеличивали свои войска в Корее. В кратчайшие сроки на 50 транспортах было перевезено около 25 тыс. чел. {403} . Для быстрого усиления своих войск на полуострове в условиях отсутствия железных дорог китайцы вновь решили использовать море. Они рассчитывали на свое превосходство. В состав китайского флота входило 5 броненосцев постройки и броненосная канонерская лодка. Все броненосцы были построены в Штеттине в 1881–1890 гг. Кроме того, у китайцев имелось 9 броненосных крейсеров, построенных в 1881–1891 гг.(6 — в Англии и 3 — в Китае) и 41 миноносец немецкой постройки {404} . В японском флоте числилось 35 судов, 28 из которых были годны к военным действиям. Большая часть из них была построена в Англии и Франции, но некоторые крейсера — уже в Японии {405} . Японцы имели 4 старых броненосца постройки 1864–1879 гг. с разномастной артиллерией — 9,4 и 6,6 дюймов. Самый крупный из этих кораблей имел водоизмещение 3 780 тонн и скорость 13,2 узла. Крейсера были новыми, водоизмещением от 2450 до 4150 тонн, со скоростью от 17,5 до 19 узлов. Во флоте имелось несколько посыльных судов и 40 миноносцев {406} .