– Отлично, – сказал Майк.

– А я против! – воскликнул Санборн.

– Пойду принесу аптечку, – сказал Майк и ушел на кухню.

– Я не собираюсь весь день складывать дрова, – заявил Санборн.

– Я тебя и не заставляю.

– Так зачем же ты сказал, что возьмешься? Если ты будешь складывать дрова, нам придется торчать тут и ждать, пока ты закончишь.

– Он это и без тебя знает, – вмешался Генри.

– Тогда мы позавтракаем – и вперед, – сказал Санборн. – А ты можешь тут горбатиться хоть до седьмого пота, дело твое.

– Никто не посадит в машину двух обормотов с собакой, – сказал Генри. – Мы в этом вчера убедились.

– Между прочим, один из нас знал это задолго до того, как второй притащил собаку.

Вернулся Майк с перевязочными материалами.

– А вы можете отличить дубовые дрова от сосновых, ребята? – Генри с Санборном помотали головами. – Вы вообще когда-нибудь дрова кололи? – Опять тот же ответ. – Ладно. Если вы двое решите присоединиться, я вам покажу. Посмотрим, как оно пойдет. Рану можешь перевязать вон там. А вот тебе антисептическая мазь.

Чэй пошел следом за Майком в туалет. Санборн перегнулся через стол.

– Слушай, нельзя терять целый день! Надо уходить, даже если придется топать пешком до самого Катадина.

– Он считает, что мы не справимся, – сказал Генри.

– Кто? Майк? Конечно, он считает, что мы не справимся.

Я в жизни не расколол ни одного полена. Ты, кстати, тоже.

Генри покачал головой.

– Да не Майк.

Санборн плюхнулся обратно на свой стул.

– А ты должен доказать ему, что справишься.

– Ничего я не должен.

– Должен, должен. И поэтому мы будем целый день складывать поленницу за «Рестораном Майка», вместо того чтобы ехать на Катадин. Ну ты и придурок!

– Я тоже тебя люблю, Санборн.

– Придурок.

После возвращения Чэя они почти не разговаривали, и скоро Майк принес Санборну омлет из четырех яиц, а Генри – глазунью из двух. Но Чэю Майк принес омлет, на который ушло добрых полдесятка яиц, – его края были вровень с краями тарелки, а под ним скрывались еще и сосиски. «Для работы надо иметь прослойку между кожей и костями», – сказал Майк. Генри подумал, что такой порцией можно было бы накормить всю их компанию вместе с Чернухой, но Чэй управился со своим завтраком без всякого труда.

Он закончил, когда Майк вернулся с беконом для Чернухи и счетом для Генри и Санборна.

– Нужен или нет? – спросил он, кивая на счет. И протянул Генри пакет из оберточной бумаги, на которой уже проступили пятна жира.

Генри взял пакет и посмотрел на Санборна.

– Мы тоже решили поработать, – сказал он.

Чэй промолчал. Он даже не оторвал глаз от тарелки, на которой к этому времени остался только последний кусочек сосиски.

Дверь в ресторан открылась.

– Ладно, ребята, кликните меня, когда будете готовы, и я вам покажу, что надо делать. Ну что, как настроение в такой солнечный денек?

Последняя фраза была адресована двум новым посетителям. Двум полицейским.

– Сразу поднимется, когда выпьем по чашечке твоего кофе, – ответил один из них.

Чэй поднял взгляд, замер на несколько секунд, а потом снова уставился на свою сосиску. Генри почувствовал его внезапный и всепоглощающий страх.

– Я гляжу, дровишек у тебя колоть не переколоть, – сказал другой полицейский.

– Ага. Вот нанял только что ребят, чтоб покололи и сложили.

– Этих? – спросил первый полицейский.

Их взгляды переместились на тех, о ком шла речь. Генри надеялся, что они не станут присматриваться к Чэю и у них не проснутся подозрения. Надо бы что-нибудь сказать, подумал он. Пусть знают, что они не нарушали никаких законов – в частности, того, который запрещает водить машину без прав.

– Здрасте, – сказал он.

Оба полицейских кивнули.

– Ну, где кофе? – спросил первый.

Когда Майк ушел за кофе, Чэй встал – медленно, – повернулся и зашагал к двери. Он шел так, словно у него вообще не было коленей. Генри с Санборном двинулись за ним.

– Вы там поосторожней, – сказал второй полицейский.

– Ладно, – ответил Генри и постарался принять как можно более беззаботный вид – или хотя бы шагать естественнее, чем это удавалось Чэю.

Когда они с Санборном вышли из ресторана, Чэй уже сидел в пикапе.

– Почему ты так странно шел? – спросил Санборн.

– Я шел нормально, – ответил Генри.

– Ты шел так, как будто тебе приспичило в уборную.

– Я так не шел.

– Отличное возражение. «Я так не шел». Что дальше? «Сам дурак»?