— Не надо себя обманывать, золотко! — ядовито прошипела Гейл. — Я тебя раскусила с первой же минуты. Сексуально озабоченная дрянь — но до поры скрывающая это от папочкиных глаз. И бездельница, ленивая без предела! — Она снова расхохоталась. — Ты ни разу в жизни пальцем не пошевелила, если этого можно было избежать! Тебе нравилось заниматься сексом в гараже, а еще больше тебе нравилось получать за это деньги! И не пытайся меня переубедить!

Мариза придушенно всхлипнула и разразилась потоком слез. Ни дать ни взять — живая картина: совершенно подавленная дочь, отец, стоящий рядом с таким видом, словно он всего лишь ждет автобуса, лихорадочно пытающийся придумать, что ему делать, и посередине воплощенное злодейство, полностью владеющее ситуацией.

— Знаешь что, Клод? — задумчиво произнесла Гейл. — Оставлю-ка я вас вдвоем! Вы друг друга стоите. Только я уверена, что Мариза здесь долго не протянет, потому что с ума сойдет от скуки, а ты только тогда и будешь спокоен. В самом деле, тебе же вовсе не хочется знать обо всех, с кем она совокупляется? Кроме того, — она небрежно пожала плечами, — твой лекционный тур по Восточному побережью начинается со следующей недели, а без меня ты его провалишь. — Голос ее снова зазвучал резко. — Ты хоть это понимаешь?

— Мне что-то нехорошо, — пробормотал он. — Я пойду прилягу.

— Приляг, милый, — сменила она тон. — Я принесу тебе чаю. Это помогает при головной боли. — Она медленно облизала губы. — Разве ты не хочешь попрощаться с Маризой?

— Нет. — Он опустил голову и быстро пошел к выходу. — Не думаю.

— Я сама позабочусь о деталях, — фамильярно бросила она. — Ты, наверное, хочешь, чтобы я дала ей денег?

— Как знаешь, — хрипло ответил он и почти бегом покинул комнату.

— Может ли успех изменить Клода Варгаса? — промурлыкала Гейл. — Вы видите сами: ему это нравится! — Она торжествующе посмотрела на меня. — Я же с самого начала сказала вам, Холман: мы нужны друг другу.

— Да, сказала. — Я поднялся, подняв за собой Маризу. — Кажется, нам пора.

— А может быть, Мариза захочет остаться? — Гейл так жадно облизнула нижнюю губу, словно она была намазана чем-то очень вкусным. — Я бы еще кое-что рассказала ей про нее, если это интересно.

— Я иду с Риком, — почти испуганно перебила ее Мариза. — Я не желаю больше тебя видеть. Никогда! Похоже, что следующим, кого ты доведешь до самоубийства, окажется мой отец!

— Буду иметь это в виду, — ответила блондинка. — Остался последний вопрос: деньги.

— Не надо мне твоих денег! — закричала Мариза. — С голоду подыхать буду, а гроша у тебя не возьму!

— Ты никогда не подохнешь с голоду, золотко, — промурлыкала Гейл. — Во всяком случае, пока выглядишь как сейчас. Холман! — Она взглянула на меня с сардонической усмешкой. — Как я понимаю, с тобой надо расплатиться. Или ты тоже не желаешь моих денег?

— Тысяча долларов, — отрезал я. — И будьте добры выдать чек на получение наличных денег.

— Что-то многовато, — засомневалась она, — лишь за то, чтобы убедиться, что Маризе нравится ее занятие.

— Сведения о Маризе бесплатны, — объяснил я. — Тысяча долларов — за сведения о вас.

Она снова расхохоталась, запрокинув голову, и на этот раз смех ее звучал почти искренне.

— О’кей. Я пришлю чек завтра утром.

— Предпочту получить его сейчас.

— Если ты настаиваешь… — Она вышла из комнаты на пару минут и вернулась с чеком.

— Теперь, когда мы в расчете, скажи мне вот что, — обратилась она ко мне. — Как я понимаю, дорогой Клайд и меня упомянул в своем признании?

— Да.

— Значит, скоро полиция начнет задавать кучу дурацких вопросов. — Она пожала плечами. — Но иметь отношение к производству порнофильмов само по себе не является преступлением, так ведь?

— Не является, — подтвердил я. — Камерон изо всех сил старался припутать вас во что-нибудь действительно криминальное, но ему не удалось. Вилсон, Бридже и Камотт получат по полной программе. Что же до вас, то вы, конечно, не выйдете из этой грязи непорочной как утренняя роза, но все, что полиция сможет, — это материться про себя.

— Благодарю вас. — Она коротко мне кивнула. — Рада, что наши взгляды на сей предмет совпадают. Итак? — Она мгновенно нацепила нарочито яркую маску фальшивого гостеприимства. — Пожалуй, что нам пора прощаться. Мне очень жаль, что вы так рано уходите, но когда у бедного Клода мигрень… — улыбка ее засверкала, — вы сами понимаете!

Даже когда за нами закрылась дверь, я чувствовал, как эта ослепительная улыбка лазерным лучом вонзалась мне между лопаток. Мариза перестала рыдать и лишь деловито вытирала глаза. Всю дорогу до моего дома она сидела рядом как зомби, правда в данный момент неактивированный зомби.