Шрифт:
Аэлита заливалась слезами. Теперь совсем девочкой казалась она Лосю. Было смешно и нежно, когда она всплеснула руками, говоря о великанах.
Лось поцеловал её в заплаканные глаза. Она затихла. Ротик её припух. Снизу вверх, влюблённо, как на великана из сказки, она глядела на сына неба.
Вдруг, в полумраке комнаты раздался тихий свист, и сейчас же вспыхнул облачным светом овал на туалетном столике. Появилась всматривающаяся внимательно голова Тускуба.
— Ты здесь? — спросил он.
Аэлита, как кошка, соскочила на ковёр, подбежала к экрану.
— Я здесь, отец.
— Сыны неба ещё живы?
— Нет, отец, — я дала им яд, они убиты.
Аэлита говорила холодно, резко. Стояла спиной к Лосю, заслоняя экран. Подняла руки к волосам, поправляя их.
— Что тебе ещё нужно от меня, отец?
Тускуб молчал. Плечи Аэлиты стали подниматься, голова закидывалась. Свирепый голос Тускуба проревел:
— Ты лжёшь! Сын неба в городе. Он во главе восстания.
Аэлита покачнулась. Голова отца исчезла.
ДРЕВНЯЯ ПЕСНЯ
Аэлита, Ихошка и Лось летели в четырехкрылой, закрытой лодке к горам Лизиазира.
Не переставая работал приёмник электромагнитных волн, — мачта с отрезками проволок. Аэлита склонилась над крошечным экраном, слушала, всматривалась.
Было трудно разобраться в отчаянных телефонограммах, призывах, криках, тревожных запросах, летящих, кружащихся в магнитных полях марса. Всё же, почти не переставая, бормотал стальной голосок Тускуба, прорезывал весь этот хаос, владел им. В зеркальце скользили тени потревоженного мира.
Несколько раз в каше звуков слух Аэлиты улавливал странный голос, вопивший протяжно:
«…товарищи, не слушайте шептунов… не надо нам никаких уступок… к оружию, товарищи, настал последний час… вся власть сов… сов… сов…».
Аэлита обернулась к Ихошке:
— Твой друг отважен и дерзок, он истинный сын неба, не бойся за него.
Ихошка, как коза, топнула ногами, замотала рыжей головой. Аэлите удалось проследить, что бегство их осталось незамеченным. Она сняла с ушей трубки. Пальцами протёрла запотевшее стекло иллюминатора.
— Взгляни, — сказала она Лосю, — за нами летят ихи.
Лодка плыла на огромной высоте над марсом. С боков лодки, в ослепительном свету, летели на перепончатых крыльях два извивающихся, покрытых бурой шерстью, облезлых животных. Круглые головы их с плоским, зубастым клювом были повёрнуты к окошкам. Вот, одно, увидев Лося, нырнуло и лязгнуло пастью по стеклу. Лось откинул голову. Аэлита засмеялась.
Миновали Азору. Внизу теперь лежали острые скалы Лизиазиры. Лодка пошла вниз, пролетела над озером Соам и опустилась на просторную площадку, висящую над пропастью.
Лось и механик завели лодку в пещеру, подняли на плечи корзины и вслед за женщинами стали спускаться по едва приметной в скалах, истёршейся от древности, лестнице — вниз в ущелье.
Аэлита легко и быстро шла впереди. Придерживаясь за выступы скал, внимательно взглядывала на Лося. Из-под его огромных ног летели камни, отдавались в пропасти эхом.
— Здесь спускался магацитл, нёс трость с привязанной пряжей, — сказала Аэлита. — Сейчас ты увидишь место, где горели круги священных огней.
На середине пропасти лестница ушла в глубь скалы, в узкий туннель. Из темноты его тянуло влажной сыростью. Ширкая плечами, нагибаясь, Лось с трудом двигался между отполированными стенами. Ощупью он нашёл плечо Аэлиты, и сейчас же почувствовал на губах её дыхание. Он прошептал по-русски: милая.
Туннель окончился полуосвещённой пещерой. Повсюду поблёскивали базальтовые колонны. В глубине взлетали лёгкие клубы пара. Журчала вода, однообразно падали капли с неразличимых в глубине сводов.
Аэлита шла впереди. Её чёрный плащ и острый колпачок скользили над озером, скрывались иногда за облаками пара. Она сказала из темноты: — осторожнее, — и появилась на узкой, крутой арке древнего моста. Лось почувствовал, как под ногами дрожит мостовой свод, но он глядел только на лёгкий плащ, скользящий в полумраке.
Становилось светлее. Заблестели над головой кристаллы. Пещера окончилась колоннадой из низких, каменных столбов. За ними была видна залитая вечерним солнцем, перспектива скалистых вершин и горных цирков Лизиазиры.