– Но быть привязанной к мужчине, который, возможно, не заслуживает доверия, который может причинить вам вред, и все это ради финансовой безопасности… неужели это стоит такого риска?

Взгляд Кэролайн упал на его крепко стиснутые челюсти. Он говорил о браке так, словно много размышлял на эту тему и не обнаружил ничего заслуживающего рассмотрения. В его описании брачные обеты выглядели как оковы. А как же любовь и привязанность?

– И почему вы? – поинтересовался он почти сердито. – Почему не ваша сестра?

Кэролайн покачала головой.

– Вы слышали сегодня вечером, как Пенелопа заикается. Для здешнего бомонда не важно, что у нее, возможно, добрый характер или живое воображение. Как бы меня это ни огорчало, вынуждена признать, что это мне нужно выйти замуж, чтобы сделать приличную партию. Для моего собственного блага и для благополучия моей сестры.

– Ваша сестра показалась мне достаточно разговорчивой, несмотря на наше непродолжительное общение.

Кэролайн вздохнула.

– Просто она выпила вина, расслабилась, и заикание стало почти незаметным. Но когда проспится, все вернется на круги своя. Я бы не променяла Пенелопу ни на кого на свете, но у нее так же мало шансов на удачный брак, как у меня, если не меньше. В этом вся проблема. Я последняя надежда нашей семьи, но едва ли кто-нибудь станет ухаживать за мной, не говоря уже о том, чтобы сделать предложение. Мистер Дермот позаботился об этом.

Последовало короткое молчание.

– Мистер Дермот не произвел на меня впечатления молодого человека, достойного вашего внимания. Что заставляет вас чувствовать себя так неловко в его обществе?

Кэролайн пожалела, что берег не может разверзнуться и поглотить ее.

– Я… Я позволила ему меня поцеловать. Только один раз, но этого оказалось достаточно. Это он сказал, что я плохо целуюсь, и, к сожалению, не только мне, а всем, предположив, что причиной тому не только моя неопытность. – Она покачала головой, испустив протяжный вздох, который прозвучал страдальчески даже для нее самой. – Светская публика считает меня… эксцентричной, скажем так.

Дэвид выдержал долгую паузу, и к тому времени как заговорил, ее сердце было готово выскочить из груди.

– Значит, наш поцелуй был всего лишь вторым для вас?

– Да, – отозвалась она шепотом. – Моим вторым неудачным поцелуем.

Дэвид пошевелился, сдвинув гальку, на которой она сидела.

– С чего вы взяли, что наш поцелуй был неудачным?

Она осмелилась посмотреть на него.

– Вы оттолкнули меня. И посмеялись надо мной.

Он покачал головой, угрюмо подняв губы.

– Вы неправильно истолковали мою реакцию, Кэролайн. Просто вы напомнили мне… кое-кого, и это вызвало у меня чувство неловкости. И поскольку мне не хотелось оживлять эти воспоминания, я счел за благо установить между нами дистанцию. Но, уверяю вас, я не смеялся над вами.

Кэролайн молчала, обдумывая его слова.

– К тому же, – продолжил он, – это был не настоящий поцелуй.

Она издала сдавленный смешок.

– Уверяю вас, мне он показался более чем настоящим. Но это жестоко – насмехаться надо мной. Я не собираюсь повторять этот опыт.

– Едва ли подобное решение способствует поискам мужа, если вы еще не передумали. И потом, нельзя принимать столь важные решения, не располагая всеми фактами.

– У меня есть все факты, в которых я нуждаюсь. – Кэролайн уставилась на луну, висевшую над горизонтом, удрученная оборотом, который принял разговор. Она чувствовала себя гораздо непринужденнее, когда они говорили о плавании.

Впрочем, плавание – это то немногое, в чем она преуспела.

– Возможно, мистер Дермот прав, – произнесла она чуть слышно. – Возможно, во мне действительно есть что-то мужеподобное.

Его плечо снова коснулось ее плеча. На этот раз он не спешил отстраниться, и плоть Кэролайн будто горела от соприкосновения с Дэвидом. Исходившее от него тепло, казалось, проникало ей под кожу и согревало кровь.

– Забудьте вы об этом хлыще Дермоте. Лучше скажите: вы испытываете влечение к мужчинам? Или к определенному джентльмену, который привлек ваше внимание?

Милостивый боже, не может быть, чтобы она вела подобные разговоры! Причем ночью.

Да еще с ним.

Кэролайн крепко сжала губы, не отрывая взгляда от сияющего диска луны, окруженного оранжевым ореолом. Вместо ответа она ограничилась осторожным кивком, потрясенная до глубины души.

– Тогда посмотрите на меня.

Кэролайн повернулась к нему лицом. В скудном свете луны его глаза мерцали, но с таким же успехом они могли быть освещены факелом. Она не могла отвести от них взгляд.

– Вы непременно должны узнать, какой тип мужчин – и какой тип поцелуев – вам нужен, – произнес он. – Так что давайте сделаем еще одну попытку.

И прежде чем она сообразила, что он имеет в виду, его губы приникли к ее губам.