Однако тактика оказалась не слишком эффективной, и звонок Дабза застал ее врасплох.

– Мы с мамой летим дневным рейсом из Ла Гуардия. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы оба будем в Чарлстоне, – послышалось в трубке.

– Какое удачное совпадение.

– Так вышло вовсе не случайно. Она просила меня повременить денек с отъездом, чтобы можно было лететь одним самолетом, – объяснил Дабз.

– Ты поддержка и опора для своей матери.

«Хотя, – подумала Тру, – заботливый жених прилетел бы к своей невесте еще вчера». Не стоит игнорировать тот факт, что Пенн путешественница со стажем и в чьей-либо помощи особо не нуждается.

– По приезде я сразу завезу ее домой, – поделился Дабз своими планами. – Надо будет удостовериться, что она справляется со сменой часовых поясов. А потом, стремглав к тебе.

– Жду не дождусь! Только…

– Что?

– Не забывай о нашем уговоре.

– Черт бы его побрал! Ты что, серьезно будешь мучить меня воздержанием? Я тут трудился на разрыв аорты, лишившись сна и аппетита, – возмутился Дабз, – а меня даже приласкать не хотят.

– Извини, но я не могу не спросить: тебе не приходило в голову, что мои потребности могут немного отличаться от твоих? Или тебе наплевать?

– Конечно, нет. Какая муха тебя укусила? Переживаешь из-за свадьбы? Тебе, наверно, стоит попить успокоительное… Многие жены моих партнеров говорят…

– Спасибо, обойдусь без лекарств! – отрезала Тру. – Мне просто хочется…

– Чего?

– Не будем ссориться. – Она вздохнула, почувствовав на сердце невероятную тяжесть. Сейчас бы горячую ванну с пеной и плитку шоколада! И чтобы рядом была мама. Да, Хелен Мейбенк была эгоистичной особой, одержимой внешностью и этикетом, но все-таки она ее мать.

– Это обычное предсвадебное волнение, – гнул свою линию Дабз. – Ничего удивительного. И знаешь, коль уж мы чтим традиции, я был бы рад увидеть тебя вечером у мамы.

– Дабз, я приготовила вкусный ужин. У меня накопилось столько мыслей о предстоящей свадьбе…

– Оставь эту девчачью ерунду для мамы. Она с удовольствием с тобой поболтает. Ее домоправительница готовит ранний ужин, так что увидимся в шесть часов.

– Но я запекла твою любимую курицу с гарниром из дикого риса. Надеялась, мы сможем посмотреть кино.

– Давай завтра. Хотя постой-ка… завтра у меня мальчишник.

– Сегодня – наш последний шанс побыть вдвоем…

– Поставь кастрюлю в морозильник, Тру. Съедим, когда поженимся. – Дабз рассмеялся удачной шутке. – Вуаля – проблема решена. И перестань волноваться.

Господи, легко сказать… Тру только это и делает, с тех пор как Харрисон вернулся в ее жизнь.

Перед тем как отправиться к Пенн, Тру подогрела запеканку для Гейджа, Кармелы и Уизи. Днем она все переосмыслила. То, что было между ней и Харрисоном, не в счет. Минутное влечение, не более того. Она простила себе романтические мечты. Что взять с артистичной натуры? Теперь этот роман всего лишь странное воспоминание. А Дабз реален. Он здесь, с ней, в Бискейне. В нем – ее будущее и надежда на семейное благополучие.

Выходя из дома, чтобы купить Пенн бутылку дорогого вина, Тру столкнулась с курьером из отдела доставки.

– Это что еще такое?

На пороге громоздилась прямоугольная коробка внушительных размеров.

– Без понятия, – ответил курьер. – Посылку, вроде, отправила чарлстонская фирма – производитель офисной техники.

– Вы точно не ошиблись адресом? Я не заказывала технику.

Он тщательно перечитал бланк доставки.

– Все верно, мэм. – Мужчина помог ей внести груз в прихожую и спешно откланялся.

Пребывая в искреннем недоумении, Тру несколько минут кружила над коробкой, но наконец распаковала ее. Внутри оказалось настольное многофункциональное печатающее устройство. В комплект входил купон на бесплатную сборку, сервис и личную консультацию по эксплуатации, а также инструкция на ди-ви-ди и сертификат на пожизненный запас чернильных картриджей.

По щекам покатились слезы.

Разумеется, это Харрисон.

Однако в этом благородном жесте Тру почуяла второе дно: может, все-таки она решится расправить крылья и взмыть в небеса, как и положено талантливой художнице; а не продолжит прятаться на чердаке.

«На этот раз ты меня раскусил». Ее творческое естество всеми силами тянулось к этому великолепному устройству: возвращать такую красоту было бы непростительно, – но как же тогда забыть о Харрисоне, если аппарат останется при ней?

В этом, верно, и состоял его дьявольский план.

Некоторое время спустя она известила Пенн о своем прибытии вежливым стуком в дверь. Переступая порог, Тру вспомнила, как делала это много лет назад, торопясь на ленч в честь завершения выпускного вечера. Она опаздывала, потому что накануне случилась та единственная ночь на Палм-Бич: лучшая ночь в ее жизни, обернувшаяся катастрофой утром.