Тирольская порода вообще немного опережает ростом сибирскую; она также более плодородна; тирольские деревья полны шишек, тогда как на сибирских их мало; но последние более прямоствольны и более правильной пирамидальной формы. Оказывается, однако, что между деревьями сибирской формы существуют различия; особенно выделяются несколько более низкие и слаборослые экземпляры, стволы которых очень сучковаты и искривлены; шишки таких деревьев также мелки, как у даурской породы. Полагаю, что они представляют горную или альпийскую форму сибирской лиственницы, какая, по словам очевидцев, встречается на высоких скалах также в Пермской губернии.

При разведении древесных пород вообще и хвойных в особенности необходимо обращать внимание на породистость семенных экземпляров, дабы не получить значительного числа порочных саженцев. В садоводстве и земледелии уже давно образовались и разводятся породы, представляющие наиболее желательные качественные особенности; сравнительно молодое древоводство еще не дошло до установления породистости и собирает семена, как и какие попало; пора быть более осмотрительным.

Бурь и морозов, как бы сильны они ни были у нас, лиственницы не боятся; на самых высоких местах аллеи они такие же прямые и устойчивые, как на более защищенных, но растут несколько медленнее. Что касается жары и засухи, то лиственницы в этом отношении гораздо более чувствительны. Хотя подпочва под аллеей – красная глина, следовательно, не особенно подвержена высыханию, случилось, однако, что молодые деревья, спустя несколько лет после посадки, в одно особенно сухое и жаркое лето, почти все лишились конечных побегов от засухи; но замечательно, что на следующий год они вновь образовали совершенно правильные конечные побеги; весьма мало появилось двойных побегов, из которых побочные впоследствии сами отстали от главных. Только в двух или трех случаях пришлось, спустя несколько лет, снять «двояшки».

Сырости, даже в очень значительной степени, лиственница не боится: в парке Тимирязевской академии находится группа тирольской породы на низменном месте, где ежегодно весной, а иногда и летом, бывает водостой, и от этого деревья нисколько не страдают, а, наоборот, растут гораздо сильнее, чем на возвышенных местах.

Отравой для лиственницы, как и вообще для хвойных деревьев, оказывается навозная почва, какая встречается, напр., в московских городских садах и на бульварах, равно и на старых огородах, где лиственницы постоянно хворают. Это, однако, не исключает значительной пользы единовременного поверхностного удобрения, если деревья посажены на тощей минеральной почве.

При посадке лиственниц можно их обрезать совершенно, как деревья лиственных пород, что не допускается для других хвойных; лучшее время для посадки, особенно сибирской лиственницы – осень; тирольская же в юном возрасте иногда оказывается несколько чувствительной к большим морозам и на всякий случай может быть посажена раннею весной.

Кроме засухи, лиственница иногда страдает от лиственной моли – Tinea laricinella – крошечной бабочки, гусеницы которой живут внутри игол и пользуются их эпидермисом как жилищем. Практически применимого против этого маленького врага средства не имеется, но обыкновенно помогает сама природа: появляются стаи мелких насекомоядных птиц, которые поедают куколки этой моли. К счастью, повреждения от этого маленького насекомого редко чувствительны.

Совершенно иную цель, чем насекомоядные птицы, преследуют клесты при своих посещениях лиственниц осенью. Они питаются спелыми семенами, которые очень искусно извлекают из шишек; но при этом подтверждается пословица, что нет худа без добра: дело в том, что клесты поедают меньше семян, чем обрывают шишек, которые можно впоследствии собирать под деревьями для добывания семян. Прямо собирать шишки с высоких деревьев не только опасно, но почти невозможно. В парке Тимирязевской академии есть столетний экземпляр сибирской породы, голый ствол которого имеет около 12 м в вышину и крона достигает таких же размеров.

Р^еа. Ель. Abietineae. Главные признаки этого рода: призматические или кругловатые в разрезе иглы и повислые шишки, остающиеся на дереве с чешуйками после выпадения семян весною.

Picea acicularis Maxim. Ha горах Северной Японии. Прекрасная ярко-зеленая елка с тонкими остроконечными иглами, близко подходящая к P. Alcockiana. Молодые экземпляры в 50 см вышиной оказались совершенно выносливы и, поднявшись выше снега, они впоследствии замерзли.

Picea alba Link – белая. Северная Америка. Маленькое дерево с небольшими цилиндрическими шишками, похожее на нашу ель, но достигающее лишь половины ее величины и отличающееся сизоватыми иглами с сильно ароматическим запахом.

Picea alba v. соеruleа. Весьма красивое видоизменение с синими иглами; растение в юном возрасте несколько чувствительно к морозу и не достигает значительной величины.

Picea alba v. glаuса. Великолепное сильное и быстрорастущее видоизменение с сизыми иглами; прелестное дерево для садов, парков, опушек и даже для лесоразведения – на юге, где простая ель не переносит жары и засухи.

Picea alba папа – низкорослая. Образует густой, низкорослый, округленный куст в 70 см с небольшим вышиной, с тонкими ветвями.

Picea Alkokiana Maxim. Японская ель – Япония. Несмотря на то что Picea Alkokiana родом из Японии, страны с довольно мягким климатом, она представляет собою в Ленинграде морозостойкую породу, по всему вероятию, потому, что произрастает на родине высоко в горах.

Японская ель в Ленинградском лесном институте находится в возрасте 39 лет и имеет 5,45 м высоты при диаметре ствола 0,1 м. Под Ленинградом рост Picea Alkokiana более медленный, чем Picea omorica и Picea ajanensis. Однако это надлежит высказывать с оговорками, так как по одному-двум экземплярам нельзя решать этого вопроса определенно. По красоте японская ель стоит на одном уровне с Picea omorica и ajanensis, хотя характер ее роста совершенно другой. Picea Alkokiana дает отличную строительную древесину, так что вид этот далеко не только декоративный; на родине он достигает до 40 м вышины.