— Спасибо. — Паула осторожно взяла цветы, оглянулась в поисках вазы.

— В воду можно не ставить, — сказал тхорнисх, с легкой улыбкой посматривая на ее шею. — Они уже мертвые.

Фэри не поняла, шутит он или говорит серьезно, но букет немедленно захотелось отшвырнуть в сторону. Естественно, она не сделала этого. Отвернулась от Миклоша, опустила бледные стебли в узкое горлышко кувшина, стоящего на низком столике. Выпрямилась и тут же почувствовала на своей шее прикосновение холодных пальцев. Больше всего хотелось стряхнуть с себя его руку, но Паула, как всегда, сдержалась. Замерла, будто наслаждаясь «лаской». Еще одно легкое касание. Теперь к волосам.

— У тебя приятные духи.

— «Гуччи», — ответила она, сглатывая отвращение, горьким комком застревающее в горле.

— И кровь у тебя сладкая.

Он рывком развернул ее к себе, и Паула увидела его глаза совсем близко. Холодные, с тем же белесым оттенком, что и орхидеи. В голове зазвучали первые, пока еще робкие, голоса скрипок. Адажио, ре-минор.

— Мне звонил твой Александр. Пытался защитить свою любимую ученицу. — Миклош с издевкой выделил слово «любимую», продолжая поглаживать впадинку на ее горле между ключицами. — Упрекнул в жестокости. Я ответил, что ты создана им для удовольствия и развлечения. Разве нет? Так что я использовал тебя по прямому назначению. Но, кажется, действительно был немного груб. Или тебе нравится такое обращение?

Тхорнисх крепко, до боли, стиснул ее талию, прижал к себе. Он снова начал звереть. Рассердили воспоминания об Александре. «Значит, маэстро действительно беспокоился обо мне? Пытался защитить?»

— Мне не нравится цвет твоих глаз. Я терпеть не могу брюнеток! Я не люблю короткие волосы. Ты слишком высокая. Я презираю твой клан! Так почему же, Donnerwetter [23] , меня так тянет к тебе?! Ну?! Отвечай!!

Он отшвырнул ее в сторону. Паула споткнулась о подушку, лежащую на полу. Упала в кресло. Кажется, ей все же удалось довести Миклоша до ярости. Взбешенный тхорнисх стоял над ней, глядя сверху вниз. Он пока еще не понимал, что на него действует ее очарование фэри, но начинал сопротивляться.

— Фэриартос сильнее, чем вы думаете, — сказала девушка тихо, глядя на него снизу вверх.

Миклош наклонился над ней, обеими руками сжал подлокотники. Паула отстранение подумала, что он несмотря на свою скромную комплекцию, в состоянии выкинуть ее из окна вместе с креслом.

— Вы — ничтожества. Трусливые, слабые, никчемные твари. Ты — ничто! Любого из вас я могу задушить голыми руками. И никто даже не подумает защищаться. Будет лишь скулить о пощаде.

Она смотрела в побелевшие от бешенства глаза и улыбалась. Понимая, что бесит тхорнисха этой улыбкой еще сильнее.

— И между тем, нахттотер, вы здесь с цветами и извинениями за грубость.

Короткая, почти без размаха, пощечина отбросила ее голову на спинку кресла. Волосы мотнулись по лицу, щека загорелась.

— У меня не было слабостей, нет и не будет, — произнес он равнодушно. Почти равнодушно. И вышел из комнаты.

Через минуту внизу хлопнула дверь. Послышался злобный голос Миклоша, хлопок дверцы автомобиля, шум мотора, хруст ледяной крошки под колесами.

Паула встала, поправила волосы, подошла к окну, раздвинула шторы, с усилием подняла стальные жалюзи, распахнула тяжелые створки. В комнату влетел свежий, морозный ветер. Фэри вернулась к столу, вынула из кувшина мертвые орхидеи и швырнула их на улицу. Тяжело упав на снег, цветы слились с его белизной.

Поток воздуха метался по гостиной, путался в занавесках, позванивал подвесками на люстре, трепал прическу. Стоя у окна, девушка посмотрела на снеговые тучи, медленно ползущие к городу, а потом закричала мысленно. Громко. Изо всех сил.

— Дарэл! Дарэл!!

Ответ пришел мгновенно. Как будто он ждал ее зова.

— Да, Паула?

— Мне нужна сила. Сейчас! Немедленно!

Даханавар помолчал немного. Наверное, пытался разобраться в безумии, творящемся в ее душе. А потом она вдруг почувствовала теплое нефизическое прикосновение. Как будто в выстуженную комнату просочилась струйка согретого воздуха и скользнула по ее ледяным рукам. Дарэл пытался утешить мысленно.

— Приехать к тебе?

— Нет! Я не хочу, чтобы тебя видели здесь!

«И я не хочу, чтобы меня жалели! На самом деле тебе все равно, что я чувствую. Ты всего лишь защищаешься от моей боли, потому что испытываешь ее вместе со мной!»

— Тогда встретимся у Александра. — Его голос стал более равнодушным. — У меня есть отличный предлог, чтобы приехать.

— Хорошо.

— До встречи. И, Паула, не забудь закрыть окно.

Она усмехнулась его заботе и рывком опустила жалюзи.

Такси приехало через пятнадцать минут. За это время фэри успела привести себя в порядок и немного успокоиться. Через сорок минут она была у особняка Александра.

Он ждал ее в желтом кабинете.

На стене по-прежнему висела картина неизвестного талантливого мастера. Девушка в белом хитоне на фоне колонны, готовой упасть в любую секунду.

Учитель был не один, но его гость уже уходил. Паула вздрогнула, увидев, кто это. Поспешно отступила в сторону, чтобы пропустить великого мастера. Проходя мимо, тот посмотрел сквозь нее пронзительными голубыми глазами, улыбнулся чему-то и тихо закрыл за собой дверь. Девушка видела его всего два раза. Никогда не говорила с ним. Не осмеливалась. Лишь смотрела издали, восхищалась и радовалась, что может находиться в одной комнате с гениальным творцом. Леонардо жил очень уединенно. Практически ни с кем не общался в чужом для него мире. Александр говорил, он ушел в мистику. Едва ли не создал свою собственную реальность и пребывает в ней все время.