— Произнесите проповедь на тему «Не убий», — шутливо предложил Патрик.

— Нет, — серьезно ответил Джулиан Хармон. — Не хочу…

Банч перебила его, крепко обняла и сказала:

— Я знаю только одно: ты думаешь, что библейский Агасфер — это Артаксеркс Второй, но вообще-то (только это между нами!) он был Артаксерксом Третьим…

И Джулиан Хармон в энный раз не понял, что смешного находит его жена в этой истории.

— Тиглатпаласар жаждет тебе помочь, — сказала Банч. — Он теперь загордился, считает себя неоценимым помощником. Еще бы! Ведь это он подсказал нам, как и почему погас свет!

— Надо выписать газеты, — сказал Эдмунд Филиппе, когда они вернулись в Чиппинг-Клеорн из свадебного путешествия. — Пошли к Тотмэну.

Мистер Тотмэн, грузный мужчина, страдающий одышкой, при виде их расплылся в улыбке:

— Счастлив снова увидеть вас в наших краях! Мое почтение, мадам.

— Мы хотим оформить подписку, — сказал Эдмунд.

— Извольте, сэр. Как поживает ваша матушка? Надеюсь, здорова? Как ей на новом месте в Борнмуте?

— Она в восторге, — сказал Эдмунд, не имевший ни малейшего понятия, так ли это, но, подобно большинству сыновей, предпочитавший думать, что с их любимыми, хотя и надоедливыми предками все в порядке.

— Да, сэр, Борнмут — премилое местечко. Мы ездили туда в отпуск в прошлом году. Миссис Тотмэн очень понравилось.

— Я рад. Так вот, насчет газет: мы бы хотели…

— А еще я слыхал, вашу пьесу поставили в Лондоне. Говорят, презабавная.

— Да, она имеет успех.

— Вы, говорят, назвали ее «И слоны забывают…». Простите, сэр, но мне всегда казалось, что нет… то есть я хотел сказать, что они не забывают.

— Да-да, вы правы. Я теперь сожалею, что дал ей такое название. Мне многие делают то же самое замечание.

— Но ведь они — я имею в виду слонов — действительно забывают, не так ли?

— Разумеется! Это реальный факт. Как и то, что уховертки — образцовые матери.

— Неужели, сэр? Это ж надо, а я не знал!

— Так вот, насчет газет…

— Наверное, «Taймc»? — Мистер Тотмэн замер, держа наготове карандаш.

— Нет, лучше «Дейли уоркер», — твердо заявил Эдмунд.

— И «Дейли телеграф», — вставила Филиппа.

— И «Нью стейтсмен», — добавил Эдмунд.

— И «Радио таймс», — сказала Филиппа.

— И «Зритель», — подхватил Эдмунд.

— И «Вопросы садоводства», — спохватилась Филиппа.

Они замолчали, переводя дыхание.

— Превосходно, сэр, — закивал мистер Тотмэн. — Ну и, разумеется, выпишем «Газету»?

— Нет, — заявил Эдмунд.

— Нет, — поддержала мужа Филиппа.

— Как?! Простите… Вы… не желаете получать «Газету»?

— Не желаем.

— Конечно, не желаем!

— Вы не хотите получать «Норс-Бенхэм ньюс энд Чиппинг-Клеорн гэзет»?

— Нет.

— Не хотите, чтобы я присылал ее в ваш дом каждую пятницу?

— Да нет же, нет! — воскликнул Эдмунд и добавил: — Теперь ясно?

— О да, сэр… д-да…

Когда за Эдмундом и Филиппой закрылась дверь, мистер Тотмэн, переваливаясь, пошел в гостиную, находившуюся в глубине дома.

— Мамочка, у тебя есть ручка? — спросил он. — А то у меня чернила кончились.

— Я сама запишу, — сказала миссис Тотмэн и схватила книгу заказов. — Что им нужно?

— «Дейли уоркер», «Дейли телеграф», «Радио таймс», «Нью стейтсмен», «Зритель»… погоди, дай припомнить… так, еще «Вопросы садоводства».

— «Вопросы садоводства»… — повторила миссис Тотмэн, деловито записывая. — И, конечно, «Газету».

— Нет, от «Газеты» они как раз отказались.

— Что?

— Они не хотят выписывать «Газету». Так прямо и заявили.

— Вздор! — воскликнула миссис Тотмэн. — Ты просто не расслышал. Естественно, они хотят выписать «Газету». Ее все выписывают. А иначе как узнать, что творится вокруг?

Рекс Фортескью— выпивает свою последнюю чашку чаю, и именно в его кармане находят зернышки.

Инспектор Нил — человек весьма проницательный, хотя по его внешности этого не скажешь.

Крамп — дворецкий в «Тисовой хижине» Фортескью, любитель опрокинуть стаканчик.

Мэри Доув — толковая и не теряющая самообладания экономка, трагедия в «Тисовой хижине» ее, похоже, забавляет.