Остальное было просто. Сюда он приехал со станции около пяти часов, как раз когда Глэдис со вторым подносом вошла в холл. Он подошел к боковой двери, увидел ее и окликнул. Задушить ее и оттащить тело за дом, где висели бельевые веревки, — на это понадобились три или четыре минуты. Потом он позвонил в звонок на входной двери, был впущен в дом, вместе с семьей выпил чай. Поднялся к мисс Рэмсботтом. Спускаясь от нее, он заглянул в гостиную, увидел, что Адель сидит там одна и допивает последнюю чашку, подсел к ней на диван и, пока они разговаривали, изловчился подсыпать ей в чай цианид. Это ведь не трудно. Кусочек белого вещества, вроде сахара. Допустим, он протянул руку к сахарнице, якобы вытащил оттуда кусочек и бросил в ее чашку. Потом хлопнул себя по лбу и сказал: «Ой, что же это я сахар бросил в вашу чашку, а не в свою?» Она могла ответить, что это пустяки, помешала в чашке ложечкой и выпила. Очень простое и дерзкое решение. А дерзости ему не занимать.

Инспектор Нил медленно произнес:

— По сути это возможно — да, возможно. Но я не вижу — действительно не вижу, мисс Марпл, — что он рассчитывал в итоге приобрести. Ведь мы знаем, что, не умри старый Фортескью, фирма вскоре бы обанкротилась. Неужели доля Ланса так велика, что ради нее можно пойти на тройное убийство? Не думаю. Я действительно так не думаю.

— Да, тут не все просто, — признала мисс Марпл. — Согласна. Это задачка. А скажите… — Она с сомнением взглянула на инспектора. — Скажите… я в финансовых делах мало смыслю… но настолько ли является правдой, что шахта «Дрозды» — выброшенные деньги?

Нил задумался. Обрывки разговоров, впечатлений, событий начали всплывать в его памяти, складываясь в общую картину. Ланс охотно соглашается забрать у Персиваля малоперспективные, а то и просто бросовые владения. Сегодня в Лондоне он сказал, что Персиваль может избавиться даже от шахты «Дрозды» и связанного с ней наваждения. Эта шахта — золотые прииски. Золотые прииски, но бесперспективные. Но так ли это? С неохотой Нил признался себе — скорее всего, да. Старый Рекс Фортескью едва ли ошибся бы в таком деле. А вдруг недавно проводились новые изыскания? Где она, эта шахта? Ланс сказал, что в Западной Африке. Да, но кто-то другой — не мисс ли Рэмсботтом? — говорил, что шахта находится в Восточной Африке. Ланс намеренно поменял восток на запад, чтобы ввести его, инспектора, в заблуждение? Мисс Рэмсботтом стара и забывчива, и все же не исключено, что права именно она, а не Ланс. Восточная Африка. Но ведь Ланс как раз оттуда и приехал. Может, у него есть какие-то новые сведения?

Внезапно в картинке-загадке, над которой ломал голову инспектор, на место встал еще один кусочек. Инспектор сидит в поезде и читает «Таймс». «В Танганьике обнаружены залежи урана». А если залежи урана обнаружены на территории бывших «Дроздов»? Тогда все сразу встает на свои места. Находясь поблизости, Ланс узнал о залежах урана одним из первых и понял, что это — целое состояние. Огромное! Инспектор вздохнул. Взглянул на мисс Марпл.

— И вы считаете, — укоризненно произнес он, — что мне удастся все это доказать?

Мисс Марпл закивала — так кивает тетушка, желая подбодрить толкового племянника, который идет сдавать серьезный экзамен.

— Докажете, — заверила она. — Вы, инспектор Нил, очень умный человек. Я это сразу поняла. Теперь, когда вы знаете, кто он, соберите улики, вещественные доказательства. К примеру, на курорте смогут узнать его фотографию. Интересно, как он объяснит, почему он жил там неделю под именем Альберта Эванса?

Да, подумал инспектор Нил, Ланс Фортескью — человек одаренный и, чтобы достичь своего, не остановится ни перед чем. Но разве можно идти на такое безрассудство? Да, он поступил чересчур опрометчиво. Вот мы его и прищучили. Ой ли? Инспектор Нил с сомнением взглянул на мисс Марпл.

— Все это, между прочим, чисто умозрительно, — сказал он.

— Да… но вы ведь уверены?

— Пожалуй. С людьми такого типа встречаться доводилось.

Пожилая дама кивнула:

— Да… уж больно типаж подходящий… потому уверена и я.

Нил с озорством взглянул на нее.

— Здорово знаете преступный мир?

— Нет, что вы. Просто такие милые девушки, как Пэт, всегда выходят замуж за мерзавцев. Вот я и обратила на него внимание.

— В душе я могу быть десять раз уверен, — сказал Нил, — но многое надо объяснить… к примеру, историю с Руби Маккензи. Готов поклясться, что…

Мисс Марпл перебила его:

— Вы совершенно правы. Но вы думаете о другой особе. Поговорите с миссис Перси.

— Миссис Фортескью, — обратился к Дженнифер инспектор Нил, — не назовете ли ваше девичье имя?

У Дженнифер от неожиданности раскрылся рот. Она явно испугалась.

— Нервничать не стоит, мадам, — успокоил ее инспектор Нил, — но правду лучше не скрывать. До замужества вас звали Руби Маккензи — я прав?

— Меня… а что… господи… а что плохого, если и так? — выдавила из себя миссис Персиваль Фортескью.

— Ровным счетом ничего, — заверил ее инспектор Нил и мягко добавил: — Несколько дней назад я разговаривал с вашей матушкой в лечебнице «Пайнвуд».

— Она на меня очень сердится, — вздохнула Дженнифер. — Я к ней уже давно не езжу — стоит мне показаться, она только в ярость приходит. Бедная мамуля, вы не представляете, как она была предана папе.

— Воспитывая вас, она била на чувства, пыталась сделать из вас мстителей?

— Да, — сказала Дженнифер. — Она заставляла нас клясться на Библии, что мы никогда об этом не забудем и в один прекрасный день его убьем. Но как только я поступила в больницу и начала проходить практику, сразу поняла, что у нее не все в порядке с психикой.