Мы согласились, что путешествия не только развивают широту ума, но иной раз и способствуют появлению очень странных знакомств.

— Я частенько думаю, что мне и самой хотелось бы отправиться в путешествие, — задумчиво сказала Эмили Бэртон. — Читаешь о них в газетах, и все это звучит так привлекательно…

— А почему бы вам и не поехать? — спросила Джоанна.

Такой поворот от мечты к реальности, похоже, переполошил мисс Эмили.

— О нет, нет, это совершенно невозможно.

— Но почему? Это достаточно дешево.

— О, дело не в стоимости. Но я бы не смогла поехать одна. Путешествие в одиночестве выглядело бы довольно странно, вам не кажется?

— Нет, — сказала Джоанна.

Мисс Эмили взглянула на нее с подозрением.

— И я не знаю, как бы я управилась с багажом… и высаживалась бы в иностранных портах… и все эти сложности с обменом валюты…

Казалось, перед испуганным взором маленькой леди встали вдруг бесчисленные ловушки, и Джоанна поспешила успокоить ее вопросом о приближающемся празднике урожая и распродаже рукоделий. Это естественным образом привело нас к миссис Дан-Кэлтроп.

Нечто вроде легкой судороги исказило на мгновение лицо мисс Бэртон.

— Знаете, дорогая, — сказала она, — миссис Дан-Кэлтроп всегда казалась мне очень странной женщиной. Такие вещи говорит иной раз…

Я спросил, какие именно.

— О, я не знаю. Весьма неожиданные вещи. И эта ее манера смотреть на вас так, будто вы не здесь, а где-то далеко… Я неточно формулирую, но очень трудно выразить то впечатление, которое я имею в виду. И она не должна бы… ну, вмешиваться во все. Так много случаев, когда жена викария может дать совет… или даже предостеречь. Но она лишь останавливает людей, вы знаете, даже на улице, и требует, чтобы они вели себя лучше. Поскольку всем приходится ее выслушивать — я уверена, ее боятся. Но она утверждает, что всегда держится в стороне, и при этом имеет странную привычку стыдиться за наиболее недостойных людей.

— Это интересно, — сказал я, обмениваясь быстрым взглядом с Джоанной.

— И тем не менее она очень хорошо воспитанная женщина. Ее девичья фамилия — Фэрроуэй, из Белпота, очень приличная семья, но все эти старые семьи немножко странные, я уверена. Но она предана своему мужу, человеку исключительного интеллекта, — иной раз я думаю, что такой интеллект ни к чему в нашем деревенском кругу. Хороший человек и весьма искренний, но меня смущает его привычка постоянно цитировать латинские тексты.

— Слышал, слышал! — горячо воскликнул я.

— Джерри получил дорогое школьное образование, поэтому он способен узнать латынь, когда ее слышит, — сообщила Джоанна.

Это замечание подсказало мисс Бэртон новую тему.

— Здешняя школьная учительница — весьма неприятная молодая особа, — сказала она. — Совершенно красная, я уверена! — На слове «красная» мисс Бэртон понизила голос.

Позже, когда мы поднимались на холм, идя домой, Джоанна сказала мне:

— Она просто прелесть!

За ужином в этот вечер Джоанна выразила надежду, что вечеринка с чаем у Патридж имела успех.

Патридж слегка покраснела и с трудом взяла себя в руки.

— Спасибо, мисс, но Агнес так и не появилась после всего.

— О, извините.

— Меня это не беспокоит, — отрезала Патридж.

Но ее настолько переполняла обида, что Патридж позволила ей выплеснуться на нас:

— Это не я додумалась позвать ее! Она сама позвонила, сказала, что у нее что-то эдакое на уме и нельзя ли ей прийти, у нее ведь был выходной. И я сказала — да, потому что вы разрешили. И после этого — ни звука, ни вздоха от нее! Хоть бы слово в извинение, хотя я надеюсь, что завтра утром все же получу от нее открытку. Эти нынешние девчонки ни своего места не знают, ни понятия у них, как себя вести!

Джоанна попыталась успокоить оскорбленные чувства Патридж:

— Вдруг она плохо себя почувствовала. Вы могли бы позвонить и узнать.

Патридж выпрямилась во весь рост:

— Нет, мисс! Конечно, нет. Если Агнес хочется вести себя безобразно, это ее дело, но я ей кое-что выскажу, когда мы встретимся.

Патридж вышла из комнаты, ледяная от охватившего ее негодования, и мы с Джоанной рассмеялись.

— Почти случай из «Советов тетушки Нэнси» [1] , — сказал я. — «Мой мальчик так холодно держится со мной, что мне делать?» За неимением тетушки Нэнси за советом хотели обратиться к Патридж, но вместо того произошло примирение, я полагаю, и теперь Агнес и ее кавалер безмолвно держатся за руки, как все те парочки, на которые натыкаешься в темноте у живых изгородей. Они тебя смущают ужасно, но ты их смутить не можешь.

Джоанна засмеялась и сказала, что она предположила то же самое.

Мы заговорили об анонимных письмах и принялись гадать о том, какие успехи сделали Нэш и меланхоличный Грэйвс.

— Сегодня ровно неделя, — сказала Джоанна, — со дня самоубийства миссис Симмингтон. Мне кажется, они уже должны были что-нибудь отыскать к этому времени. Отпечатки пальцев, или образец почерка, или хоть что-то.

Я отвечал ей рассеянно. Где-то на грани сознания возникло странное беспокойство. Каким-то образом оно было связано с фразой Джоанны — «ровно неделя».