Охранники были не очень-то довольны, что их отсылают. Бурчали, что до Беговой не так уж и близко; что абсолютно безопасных туннелей в метро нет; что за Нюту они отвечают головой и, случись что со спасительницей, разгневанные жители станции их линчуют. Но Алек отметал все их возражения:

– Забыли, я же местный. Этот туннель с завязанными глазами пройду, ни на одной шпале не споткнусь. Опасный участок уже позади. А эта девушка, – он нежно улыбнулся Нюте, – дорога не только вам. И защитить ее я как-нибудь сумею.

Нюта при этих словах окончательно растаяла и подтвердила:

– Да-да, не надо за нас волноваться. Дальше мы доберемся сами. Спасибо, что проводили.

То ли охранники поверили Алеку, то ли не решились спорить с победительницей Зверя, но они все же неохотно отправились обратно, а Нюта и ее единственный теперь сопровождающий двинулись дальше. К удивлению девушки, Алек вовсе не спешил говорить свое «важное». «Наверное, тоже волнуется», – подумала она, и тут парень, наконец, остановился и повернулся к ней лицом. «Вот оно!» – отчаянно застучало сердце.

Но Алек сказал совсем не то, что ожидала услышать девушка:

– Посвети мне, пожалуйста.

И, сняв с плеч рюкзак, зарылся в его недра.

Убийца втиснулся в углубление стены и затаился, пропуская возвращавшихся обратно охранников. Может быть, ему удастся убрать девчонку сейчас? С ней остался только один человек, к тому же сопляк, вряд ли способный оказать серьезное сопротивление. Особенно если неожиданно ослепить парочку ярким светом фонаря. И он стал осторожно подбираться ближе, сжимая в руке нож.

Алек уже в который раз перетряхивал рюкзак, и у Нюты появилось ощущение, что он просто тянет время.

– Алек! – не выдержала она, – судя по всему, ты никак не можешь подобрать нужных слов. И я сомневаюсь, что они отыщутся на дне твоего рюкзака. Почему бы нам тогда не отправиться дальше? Обещаю, на станции у нас еще будет время поговорить и…

– Вряд ли мы сегодня дойдем до станции, – мягко перебил ее парень. – То есть, я-то дойду, а вот тебе придется остаться здесь.

– Что это значит?

– Это значит, дорогая сестренка, – будничным голосом произнес он, – что мне придется тебя убить. Прямо сейчас.

Кирилл не находил себе места. Зачем, ну зачем он отпустил Нюту с этим типом? Зачем позволил себе поддаться обиде? Может быть, она сейчас в опасности? И тут вдруг в голову пришла идиотская мысль: что, если сходить к гадалке? Особенно если удастся найти какую-нибудь вещь, принадлежащую девушке, Кирилл слышал, что это помогает в поисках.

Воровато озираясь, парень прошмыгнул к оранжевой палатке и скользнул внутрь. Ага! В изголовье под подушкой был какой-то сверток, вроде грязно-белой тряпки. Достав и расправив его на коленях, Кирилл обнаружил нелепое, сшитое из разнооттеночных лоскутков светлой ткани платье с бурым пятном на самом видном месте. Видно, Нюта никак не могла решить, попытаться ли как-то замаскировать пятно или просто выкинуть испорченную одежду. Схватив платье, парень кинулся к гадалке. По пути ему попался комендант и отправился с ним.

У Коры в гостях были Мура и Вэл. Кирилл сбивчиво изложил свои опасения, и хотя никто из четверых обитателей Улицы 1905 года их не разделял, гадалка все же согласилась попытаться увидеть, где Нюта сейчас и что с нею.

Положив обе руки на платье, лежащее у нее на коленях, Кора слегка запрокинула голову и замерла, уставившись в потолок палатки.

– Вижу! – глухо произнесла она спустя несколько секунд. – Белое платье, девушка, кровь. Волосы светлые, глаза закрыты. Невеста лежит в крови.

Кирилла затрясло. Комендант, нахмурившись, похлопал его по плечу.

– Ну, хватит, парень, а то сейчас в обморок упадешь. А ты тоже хороша! – рявкнул он Коре. – Нагнала жути – Тарантино отдыхает!

– Ты что, Иваныч, Тарантино любишь? – удивился Вэл.

– Знаешь, Валера, – ядовито отозвался Зотов, – в нашем подмосковном захолустье, конечно, многого не хватало, но телевизор, как ни странно, был.

– Да, оказывается, информационное неравенство между городом и деревней накануне Катастрофы стиралось на глазах, – согласился Вэл. – Жизнь явно налаживалась, а я и не знал.