– Мор спрашивать не будет, – хмыкнула Смертова. – Он в своем праве, учитывая, что помолвку вы заключили.

– Помолвка не свадьба, – нахмурилась студентка.

– Это ты своим принцам будешь втолковывать, угу, темному и светлому, аккурат на их могилах. Тормози, Острова, ты со своим разнообразием и склонностью к тройничкам кончишь плохо, помяни мое слово.

– Вот как раз с этим у меня все замечательно, – широко улыбнулась ведьма, – ибо всегда есть вторая попытка.

– Мда, пошловато вышло, – расстроилась фея. – Так, все построились.

Я осторожно сползла с метлы, прислонила ее к кустику и тоже пошла строиться. Напрасно, потому что следующим приказом инструктора было:

– Пятьдесят приседаний. Выполнять.

Мы приседали. Потом поместили между ногами по продолговатому булыжнику и, удерживая их напряжением мышц, потягивались, прогибались, прыгали по кругу и семенили гуськом. Я так поняла, это все для того, чтобы с метлы набок не соскальзывать, но все равно веселого мало. И только где-то через полчаса нас, взмыленных и запыхавшихся, инструктор отпустила по комнатам.

Я не летела – я вцепилась в метлу, имитируя позу «баран на вертеле», – по барабану, кто меня увидит и как посмотрит. Все равно в шортах, так что без разницы.

И вот лечу я, никого не трогаю, а тут вдруг подлетает карта и противным таким голосом:

– Григорьева, к коменданту, живо!

И метла, ничего не спрашивая, повернула влево и полетела. А мне уже как-то все равно было – у меня болели ноги, и руки, и между ногами, там, где был булыжник, и глазки, и головка, и…

Звон стекла!

Потом метла зависла, я на ней, а сбоку голос:

– Решила прикинуться мертвой? Я тебе что, медведь, что ли?!

– Не подпишу, – пробурчала я, крепче вцепившись в древко. – У них не только бардак, они еще и гнома-инструктора не уважают.

– Слезай с метлы, – устало сказал Владлен Азаэрович.

Я открыла глаза и слезла. Выпрямилась, огляделась.

В кабинете коменданта находился только декан чертового факультета и никого больше. В смысле комендант отсутствовал.

– Эм, – оглядываясь, протянула я.

– Что? – устало спросил Владлен Азаэрович.

– А. почему мы одни? – поинтересовалась я.

– А это свидание, – издевательски протянул он.

– Да? А цветы где? – не растерялась я. – И комплименты?

– Были, минут десять назад, – продолжил издеваться черт.

– Так меня не было! – возмутилась я.

– Занятия у Мора закончились пятнадцать минут назад, где ты шлялась, мне неизвестно и не особо интересно, – Владлен Азаэрович поднялся. – Пошли давай.

И мы пошли в коридор. Напряженный и злой декан чертового факультета впереди, взмыленная, потная, с синяком на бедрах там, где был камень, я, ну и метла следом.

Вышли – остановились.

– Ну? – хмуро спросил черт. – Довольна уборкой?

Что тут можно было сказать – они подмели, да. И остатки сгнившей еды соскребли с потолка, это тоже да. Грязный, вонючий, некогда бывший красным ковер остался. Пятна жуткого происхождения на стенах тоже остались.

– Все, я дальше не иду, – заявила декану.

Владлен Азаэрович не ругался – он просто зарычал.

– Не пойду, – упрямо повторила я. – Тут воняет, а я еще не завтракала и меня тошнит.

Рычать черт перестал. Тяжело вздохнул и рявкнул:

– Герак!

Сначала затряслись стены, потом пол, после из-за поворота показался тот самый огромный черт, у которого, я точно помню, был самогонный аппарат. И вот эта махина, пользуясь тем, что декан на меня смотрел, а его не видел, взял и демонстративно провел себе большим пальцем поперек шеи. Показательно так и угрожающе. То есть меня банально запугать попытались.

– Метла! – скомандовала я.

Верное летательное средство мгновенно оказалось в моей руке, а дальше был шаг к угрожателю – и полет метлы сверху до башки чертяки. Потому что нефиг ведьму злить!

– Григорьева! – взревел декан чертового факультета.

– Извините, Владлен Азаэрович, не удержалась, – я улыбнулась с самым невинным видом.

А громила продолжал рычать.

– Хватит, – прикрикнул на него декан, а затем, заложив руки за спину, отошел к окну и, глядя вдаль через грязные стекла, начал говорить: – Герак, староста вашего общежития студентка Григорьева считает, что убрано плохо.

И так как стоял Владлен Азаэрович к нам спиной, он не мог увидеть, как этот самый Герак одними губами, но очень отчетливо выговорил «Урою», а я тоже одними губами ему «Урод». Черт после моей пантомимы впечатлился и выдал пантомиму на тему «Порву на части». Продемонстрировала фигу. Герак хмыкнул, осмотрел с ног до головы и изобразил некий акт… Метла вскинулась сама.