Горилла немного растерялась.

— Мне очень нравится твоя еда, — тут же добавила я. — Но мы каждый день едим одно и то же. Понимаешь, мне немножечко надоело.

Горилла кивнула.

— Понимаю, — сказала она. — Об этом я не подумала. Я всегда готовила только для себя…

Она покачала головой, забрала у меня яичницу и выбросила её в помойное ведро.

— Девочка моя, — сказала она. — У тебя, наверное, яичница уже из ушей лезет, когда ты чихаешь. Больше в этом доме не будет ни одного яйца!

Она бросила взгляд на свою тарелку, где так и лежала яичница, решительно схватила её и бросила через плечо. Плюх! Яичница приземлилась прямо в резиновый сапог. Я расхохоталась.

— То-то же, — сказала Горилла. — Приношу свои нижайшие извинения, мадам. Что желаете на ужин?

Я пожала плечами:

— А что бы тебе хотелось?

Горилла просияла.

— Может, отправимся в ресторан? Поедем в город и устроим настоящий субботний ужин. Собирайся!

Так мы и сделали, но сначала привели себя в порядок. Я извлекла на свет божий старую щётку для волос и долго орудовала ей, стоя перед зеркалом.

Горилла ходила по комнате в раздумьях о том, что бы ей заказать.

— Ростбиф «Турнедо» — это вкусно, — сказала она. — Или, например, камбала с соусом орли. М-м-м…

Горилла кивнула. Она взяла серый мужской пиджак, висевший на гвозде у двери. У него почти все пуговицы были на месте. Затем она отчистила от глины мои резиновые сапоги.

— Ну, теперь нас не в чем упрекнуть, — сказала она с довольным видом. А что, Горилла — вполне ничего, даже симпатичная. Большая, мощная и красивая, как свежевымытый трактор.

Перед выходом я надела кепку с собачьей пастью.

— Готово! — сказала я, и приятные мурашки поползли по спине.

— Вперёд! — сказала Горилла. — Сегодня мы с тобой отменно поужинаем.

Старый промышленный район был безлюдным и тихим. Фонари отбрасывали на дорогу жёлтый свет, и тени делались длинными. На этот раз Горилла ехала не так быстро, как обычно. Она кивала направо и налево и рассказывала.

Мы проехали красивую неоновую вывеску, которая давно не светилась. На вывеске было написано: «Машинная мастерская Персона».

— Когда-то здесь была мастерская, — рассказывала Горилла. — Тут можно было смазать маслом и починить любой механизм. А ещё у Персона была такса. Когда сюда приходили из управы, она кусала их за ноги. Персон долго не хотел продавать мастерскую, — взгляд её помрачнел. — Но они его прижали. По-моему, они придрались к тому, что стены покрыты плесенью. Персону пришлось бы проводить дезинфекцию за сотни тысяч крон. А таких денег у него не было. Вот он и продал.

Горилла вздохнула, но вскоре снова оживилась.

— А вон там была колбасная фабрика. Хозяева долго не продавали её. Тогда Турд Фьюрдмарк и его сообщники открыли новую колбасную фабрику в другом конце города. Старая не вынесла конкуренции и… Её пришлось продать.

Горилла не спеша ехала дальше. Я читала красные буквы на вывесках, прижавшись носом к стеклу.

— «Здесь будет построен крупнейший бассейн в Северной Европе».

В середине вывески красовался массивный кулак с поднятым большим пальцем. Надпись рядом гласила: «Достижения муниципалитета».

Горилла фыркнула.

— Ну-ну, знаем мы ваши достижения — шантаж и вымогательство!

Она снова помрачнела.

— Вот только со мной у вас этот номер не пройдёт. Меня вы не прогнёте. Мне ваш бассейн — как собаке пятая нога.

У меня опять что-то неприятно сжалось в груди. Я вспомнила страшную улыбку Турда. А если ему всё же удастся наложить лапу на нашу свалку? Где мы тогда будем жить?

Я постаралась прогнать эту мысль. «Отставить панику на „Титанике“, — подумала я, откинувшись на сиденье. — Вместе мы пройдём через все трудности».

Мимо мелькали фонари.

Мы припарковались на городской площади. Я немного волновалась, ведь я никогда в жизни не была в ресторане. Витрины магазинов погасли, людей на улицах почти не было. Мы довольно долго шли пешком, чтобы растянуть приятный момент.

Наконец мы остановились перед зелёной, наполовину застеклённой дверью, на которой висела табличка: «Ресторан „В переулочке“».

— Вот мы и пришли, — сказала Горилла.

Войдя, мы услышали звон дверного колокольчика.

Внутри так вкусно пахло, что у меня слюнки потекли. Из динамиков под потолком звучала гитара. За столиками сидели довольные люди и ели. На стенах висели картины со старинными кораблями и испанскими дамами в цветастых платьях. Горилла сняла пиджак и повесила его на спинку стула.