Поначалу Марлен доставались лишь крошечные роли, часто даже без слов. Пухленькая, белокурая, голубоглазая девушка с божественно красивыми ногами режиссеров берлинских театров не заинтересовала. Дитрих иногда за один вечер выступала на трех сценах. Роли занимали по времени меньше, чем наложение грима. Она пробовала сниматься в немом кино. 17 фильмов – результата нет. Марлен выступала в развлекательных ревю «Из уст в уста», «Носится в воздухе», не брезговала исполнять песенки провокационного содержания в бисексуальных клубах, позировала для рекламных проспектов в коротком нижнем белье – то ли искала себя, то ли следовала совету матери никогда не сидеть без дела.

На съемках «Трагедии любви» Марлен влюбилась в красивого помощника режиссера Рудольфа Зибера. В 1924 г. они поженились, и рождение дочери Марии принесло огромное счастье в их маленькую семью. Юная мать не боялась испортить фигуру и кормила свою крошку грудью до девяти месяцев, а затем вновь вернулась к работе в театре. На одном из спектаклей ее из общей толпы статистов выделил знаменитый американский режиссер Джозеф фон Штернберг, снимавший в Берлине первый звуковой фильм. Дитрих привлекла его независимой манерой держаться на сцене и очаровала невозможностью определить источник тонкой эротики. Угрожая возвращением в Голливуд, Штернберг настоял, чтобы на роль Лолы, певички из портового кабака в фильме «Голубой ангел», утвердили Марлен. Она осознавала, что как актриса представляла «полный нуль», и «беспрекословно выполняла все указания единственного мастера, которого знала. Мне казалось, что на съемочной площадке я все делала для него, а он для меня… У меня не было ни амбиций, ни честолюбия, и это спасало меня». И подобно скульптору-творцу Пигмалиону, режиссер из сырого материала создал собирательный образ своей мечты – Галатею, Афродиту, «женщину в стиле Рубенса… о которой мечтали все нормальные мужчины».

Роль певички Лолы стала для Дитрих звездным стартом. По приглашению Штернберга она в 1930 г. приехала в Америку, в Голливуд. Режиссер продолжал оттачивать не только мастерство актрисы, он создал неповторимый загадочный образ женщины, глядящей с экрана сквозь полуприкрытые веки. Марлен сидела на голодной диете, и ее фигура приобрела неправдоподобные изящные линии; вырвала коренные зубы, и лицо получило ту скульптурную отточенность, которая притягивала взгляд; только ноги остались из «родовой конюшни фон Лошей». Образ аристократки с шармом роковой женщины и неуловимыми эротичными чарами покорил зрителей. После демонстрации ее первого голливудского фильма «Марокко» (1930 г.) в газете появилась небольшая статья за подписью «Джимми Стар», которая начиналась словами: «Если эта женщина не перевернет всю киноиндустрию, то, значит, я ничего не понимаю».

Дитрих встряхнула Голливуд, стала царствующей королевой студии «Парамаунт». Фильмы «Обесчещенная», «Шанхайский экспресс», «Белокурая Венера» и «Дьявол – это женщина», снятые Штернбергом и вышедшие в прокат в 1930 – 1935 гг., имели фантастический успех. Марлен перевезла дочь и мужа в шикарный дом на Беверли-Хиллз, где комнаты по ее желанию были обиты белым мехом. Все заговорили о неповторимом стиле Дитрих, о ее утонченном вкусе. Это она ввела в женскую повседневную моду мужской брючный костюм и создала для себя все сценические костюмы. Ведущие модельеры мира, такие, как Тревис Бэйтон и Кристиан Диор, беспрекословно следовали ее идеям. Одежда актрисы стала частью легендарного образа. Попытки тиражировать «стиль Марлен Дитрих» заканчивались провалом. Туфли и перчатки, сшитые по индивидуальным меркам, фасон и каждая блестка платья, взгляд, жест, недосказанность – все работало на образ «фатальной женщины».

Можно было лишь глубоко вздохнуть от восхищения, увидев эту блистательную чародейку на экране. И актерский дар Дитрих уже ни у кого не вызывал сомнений. Альфред Хичкок, у которого Марлен снялась в фильме «Боязнь сцены» (1950 г.), признал, что она «профессиональная актриса, профессиональный оператор и профессиональный модельер». Со временем роковая женщина на экране уступила место интеллигентной безупречной леди с потрясающим чувством юмора («Желание», «Ангел», «Нью-Орлеан-ский огонек», «Зарубежный роман» и др.), оставаясь такой же обворожительной. Вне экрана звездная актриса была все той же сентиментальной, доброй женщиной, умеющей дружить. Режиссер Б. Уайлдер, у которого она играла в фильме «Свидетель обвинения» (1951 г.), писал, что «в действительности она была сестрой милосердия, домашней хозяйкой… Матерью Терезой, только с красивыми ногами. Стоило осветителю на лесах чихнуть, как она неслась в гримерную за каплями и таблетками». После окончания съемок Дитрих одаривала всех участников подарками, щедро жертвовала на больницы и детские дома. В ее роскошный дом часто приходили просто поесть, и Марлен сама с удовольствием колдовала у плиты. И хотя А. Брагинский в одной статье написал, что «следует раз и навсегда понять: Марлен Дитрих в домашних тапочках не существует, как генерал де Голль в ночном колпаке и халате», но она существовала, только тапочки и халат были сделаны на заказ, чтобы образ, созданный Штернбергом, не покидал ее никогда.

Марлен покоряла мужчин. Сохранив с мужем дружеские отношения, она содержала его до конца жизни и спокойно относилась к многолетней связи «мистера Дитриха» с Тамми (Тамарой Матул), русской эмигранткой и их домработницей. Сама же обольстительная Марлен любила многих мужчин. Ее любовниками были люди незаурядные и талантливые – Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк, Морис Шевалье, Раф Валлоне, Юл Бриннер. Но самый глубокий след в ее душе оставил Жан Габен. Она всегда любила Францию и тяготела ко всему французскому. В Жане ей нравилось все, в нем не было «ничего фальшивого – все ясно и просто». Их чувства друг к другу были глубокими и страстными, но любовников свела и развела война, а затем работа. Марлен не решилась расстаться с Голливудом и завоевывать европейского зрителя (совместный с Габеном фильм «Мартен Руманьяк», 1946 г., был неудачным), а Жан не хотел покинуть Францию.

Война стала для Дитрих огромным испытанием. Как немка, она переживала глубочайшее чувство вины за свою нацию, к тому же Марлен была любимой актрисой Гитлера. Фюрер звал ее на родину, не скупясь на обещания. Всегда далекая от политики, Дитрих не просто отвергла все предложения нацистов и приняла в 1938 г. американское гражданство, но и стала активной участницей антифашистского движения: собрала миллион долларов для нужд фронта, помогала освобождать людей из концлагерей и заботилась о беженцах, а в 1942–1945 гг. выступала с концертной бригадой в прифронтовой полосе. С войны Марлен вернулась с обмороженными руками, ногами и с наградами.

А вот кинематографических наград у Дитрих не было. Ее героини были загадочными, светскими, веселыми, элегантными, мудрыми, но никогда – героическими. В 1950 г. Марлен пригласили вручать «Оскар». Она тут же разузнала, в каких нарядах будут другие актрисы, и среди моря модных светлых бальных платьев с рюшами появилась на сцене в предельно обтягивающем фигуру черном платье – словно стрела. «После стихших аплодисментов создалось ощущение, что «Оскаром» была сама Марлен», – заметил Стивен Бах. Зачем ей были награды, когда она стала при жизни Легендой и Мифом Голливуда.