— Плохо, господин. Выслеживаю одну рабыню. У нее черно — белые волосы и вот такое клеймо.

Бородач достал из-за пазухи листок и показал мне. На нем был нарисован черный квадрат с крестом внутри.

— Проклятая зараза почти не оставляет следов. Не видели случаем беглянку? Она как раз в ваш лес рванула.

— Видел, разумеется! Эта сука меня чуть не зарезала. Слава богу, вы ее спугнули.

Охотник цокнул и покачал головой.

— Хорошо, что я вовремя подоспел. Эта скотина из военных и очень опасна. Так где она?

— Да вон туда побежала, — я ткнул пальцем куда-то в лес. — Представляете, по веткам поскакала как… как черт!

— Это они умеют. Ну что же, мое почтение, Тайр. Советую вам не ходить в лес какое-то время.

— Без охраны я теперь даже из дома носу не суну.

— Вот и правильно. Всего хорошего, господин.

Великан зашагал в указанном направлении. Я проводил его взглядом, покуда не скрылся за деревьями. После привалился к стволу и шумно выдохнул.

— Жадный ублюдок, — донеслось из-под листвы. — Хочешь заковать меня в свои кандалы задарма? Не надейся, я сбегу и от тебя. Но перед этим вырежу сердце!

— От кого сбежала, кстати?

— От Каласа!

— О как. А сердце ему вырезала?

— Не успела.

— Эх, жаль.

Я присел рядом с эльфийкой и потормошил ее за плечо. Та зашипела словно бешеная кошка.

— Ты как, идти можешь? Извини, что побил тебя… Но ты сама виновата. Мне показалось, что на меня напал живой куст.

— Ты что, больной?

— Да есть немного. А как ты узнала?

— Ты извиняешься перед дочерью Леса.

— Слушай, давай я отведу тебя в дом, накормлю, а дальше беги куда хочешь.

— Ты лжешь! Выжидаешь время, пока не пришли холуи и не связали меня.

— Я говорю правду.

— Ты — тайр, и тебе не может быть веры!

— Ну и иди ты к черту, задолбала, — я вздохнул и потер переносицу. От испуга и волнения разболелась голова. — Держи свой ножик, а я пошел домой.

Кинжал упал в траву рядом с девушкой. Та схватила его и поднялась, опираясь на дерево.

— Ты точно больной. — неуверенно донеслось мне вслед. — Я метаю ножи на четверть полета стрелы.

— Молодец, — я не обернулся и не сбавил шага.

— И ты не боишься? Убью ведь…

— Я спас тебя, — загнутый палец. — Предложил помощь. Отпустил на все четыре стороны. И вернул оружие. По всем законам жанра ты не станешь меня убивать.

— Ты… Ты сумасшедший! — выдохнула беглянка.

— А ты дура, раз отказываешься идти со мной.

Тишина за спиной сменилась шорохом травы.

Никогда прежде я не видел, чтобы кто-нибудь так быстро ел. За считанные минуты девушка уплела три тарелки каши и выдула кувшин воды. При этом она изящно и ловко орудовала ложкой. Хотя я бы на ее месте жрал бы руками, а то и вовсе как свинья, окунув лицо в тарелку.

Когда подходили рабыни для смены блюд, незнакомка злобно косилась на них. Словно дикая собака, у которой собираются отобрать кость.

Я сидел напротив и разглядывал гостью. Довольно грубое скуластое лицо, давно сломанный нос и угловатый подбородок. Но, как и все эльфийки, она была прекрасна. Больше всего меня привлекали глаза. Темно — красные, хищные и подозрительные. Они не замирали ни на секунду. Беглянка постоянно осматривала все вокруг, ожидая подвоха. Кинжал, кстати, она держала в свободной руке.

— Как тебя зовут?

— Кирра.

— А почему не Кириэль?

Эльфийка ударила по столу рукояткой ножа и нервно выпалила:

— Потому что я не раб! И никогда им не буду!

— А почему тогда эль и эльф так созвучны?

— Да потому, что оба этих слова — наречие людей. Сами себя мы называем совершенно иначе.

— А как?

— Не твое дело.

— Прости за нескромный вопрос… Если не хочешь — не отвечай. Но… твои родители?

— У меня нет родни, я приемная. А мачеха, надеюсь, уже кормит червей. Она… не просто выдала меня, хотя такое частенько бывает. Семьи избавляются от худших, чтобы лучшие продолжили род. Она продала меня! Когда я билась в лихорадке с пулей в плече!

— Ты солдат?

— Первая бригада Зеленых теней. Возможно, единственная выжившая из всего отряда. Лучший разведчик и диверсант — имей это в виду.

— Хватит меня стращать. Тебе здесь ничего не угрожает.

Кирра отставила тарелку и откинулась на спинку стула. Впилась в меня цепким взглядом и скривила губы. Игра в молчанку продолжалась долго, первым сдался я. Глаза начало дико щипать.

— Выходит, Калас не врал…

— Насчет чего? — я весь обратился в слух.

— Насчет сумасшедшего соседа, который внезапно полюбил своих рабов. Мне удалось подслушать, как он общался с каким-то жирным боровом из службы земли.