Пройслер Отфрид
Шрифт:
Петрозилиус Цвакельман уселся за письменный стол и предложил гостю стул напротив:
— Не хочешь ли присесть, дружище? Не желаешь ли табачку?
— С удовольствием!
Цвакельман, прищёлкнув пальцами, взял из воздуха серебряную табакерку, протянул её Хотценплотцу:
— Пожалуйста, будь любезен!
Хотценплотц взял добрую понюшку, с удовольствием понюхал и тут же расчихался. Чихал так, что заколыхался висящий над столом крокодил.
— Не табак, а сущий дьявол! Откуда такой?
— Собственного производства, — поскромничал волшебник. — Специальная смесь марки экстра-класса «Утешение для носа». Возьми ещё.
Хотценплотц сиял от удовольствия. Ему в голову пришла счастливая мысль. Ещё раз понюхав и прочихавшись, он предложил:
— Не могли бы мы состряпать одно дельце?
— Какое ещё дельце?
— С нюхательным табаком.
Цвакельман в раздумье наморщил лоб.
— А что ты мне можешь предложить взамен? Знаешь ведь: золото для меня всё равно что мусор.
— А кто говорит о золоте? Предлагаю кое-что получше. Подумай-ка!
Цвакельман глубоко задумался. Хотценплотц, помедлив, пришёл на помощь:
— То, что ты давно и безнадёжно ищешь.
— То, что я давно и безнадёжно ищу? — Волшебник насторожился. — Новую волшебную книгу?
— Нет! Слугу!
— Ой! И правда! — обрадовался волшебник. — Конечно, слугу! А он достаточно глуп?
— Глупее не бывает.
— Где же он?
— Здесь, в мешке!
Хотценплотц развязал верёвку, и на всеобщее обозрение явился Касперль в шляпе Сеппеля. Чтобы лучше его разглядеть, Цвакельман, щёлкнув пальцами, наколдовал очки. Надев их на нос, он тщательно осмотрел Касперля, а тот скорчил самую дурацкую мину, на какую только был способен.
— Он так же глуп, как выглядит? — усомнился волшебник.
— Ещё больше!
— Это хорошо, — довольно ухмыльнулся Цвакельман. — Просто великолепно! А как его зовут?
— Сеппель.
— Ага! Сеппель, я беру тебя. Умеешь чистить картошку?
— Разумеется, господин Шнакельман.
Волшебник вспылил:
— Ты коверкаешь моё имя! Кроме того, я не просто господин. Требую называть меня так: великий волшебник Петрозилиус Цвакельман. Заруби себе на носу!
— Слушаюсь, великий волшебник Цепродилиус Вакельцан! — ответствовал ему Касперль с самым невинным видом.
— Разрази тебя гром!
Волшебник схватил Касперля за шкирку и что было сил потряс.
— Думаешь, я позволю шутить над собой? Сейчас же превращу тебя в обезьяну или червяка!
Петрозилиус Цвакельман щёлкнул пальцами, и в его руке очутилась волшебная палочка. Но Хотценплотц не хотел никаких превращений. Схватив Цвакельмана за руку, он попытался его утихомирить:
— Сеппель коверкает твоё имя ненамеренно, дружище. Он настолько глуп, что даже не замечает, как это делает.
— Ах так! — Цвакельман немного успокоился и улыбнулся. — Хотценплотц, я не могу тебе сказать, до чего ж я рад! Этот Сеппель мне нравится. Он будто создан для моего дома. Сейчас я отправлю его на кухню, и пусть он там чистит картошку. А мы спокойно поговорим о цене.
— Да, да, приступим к делу, — нетерпеливо заметил разбойник.
— Предлагаю за него полмешка табака, — расщедрился волшебник.
— Всего полмешка? — удивился Хотценплотц. — Слишком мало за целого слугу.
— Ладно! Получишь целый мешок. По рукам? — И он протянул Хотценплотцу правую руку.
— Согласен!
Они ударили по рукам.
— С этого момента Сеппель принадлежит тебе. Можешь делать с ним всё, что пожелаешь!
Ночное приключение
Остаток дня Касперль провёл на кухне за чисткой картошки. Великий и злой волшебник, возрадовавшись, что кто-то другой занят картошкой, потребовал невероятного: на обед — семь котлов пюре, а на ужин — сотню клёцек в луковом соусе. Неудивительно, что вечером он пребывал в хорошем настроении. Довольный едой, он наконец отвалился от стола и добродушно похлопал Касперля по плечу:
— На сегодня хватит! Идём, Сеппель, покажу твою постель.
Касперль проследовал за волшебником через прихожую в маленький чуланчик с голой кроватью и столом.
— Это твоя комната, Сеппель, здесь ты будешь спать.
— Здесь? На голой кровати?
— Терпение! — Петрозилиус Цвакельман щёлкнул пальцами, и на железной сетке, откуда ни возьмись, появился соломенный матрас. Потом он щёлкнул второй, третий, четвёртый раз, и на матрас легли простыня, подушка, одеяло.
— Думаю, достаточно, — решил волшебник. — Укладывайся! Я тоже пойду спать. Спокойной ночи, Сеппель!
— Спокойной ночи, великий волшебник Эпрозилиус Дакелыпванц!
Волшебник молча удалился в свою спальню на пятом этаже башни.