Пройслер Отфрид
Шрифт:
— Эй! — крикнул Касперль. — Что это значит? Здесь же люди!
И заколотил в дверь руками, потом ногами.
— Откройте! Откройте!
Вместо ответа друзья услышали раскатистый смех, а за решёткой разглядели голову в каске.
Ещё один!
— Это вы, бутылочные почтари?
Касперль с Сеппелем были как в кошмарном сне. Хотценплотц за окном? Но кто же тогда, обмотанный шлангом, лежит у стены?
— Вы не рассчитывали на это?
Да, это был Хотценплотц. Его голос ни с кем не спутаешь!
— Чтобы уложить меня, надо быть похитрее! Я — опытный разбойник и не так глуп. А вы — полные идиоты! Ха-ха-ха!
Касперль с Сеппелем остолбенели.
— Но ведь мы, — залепетал Сеппель, — мы, мы… вас только что баграми… а потом…
— Обернули шлангом, — продолжил Касперль.
— Меня? — прервал его Хотценплотц. — Только не меня! Я не позволю обматывать себя шлангом. Зарубите себе на носу, вы оба! Советую вам лечь спать и смотреть прекрасные сны, например про сокровища в пожарном депо или про бабушку.
— Прошу не трогать мою бабушку! — возмутился Касперль.
— Напротив! — ухмыльнулся разбойник. — Игру с бабушкой я только начинаю. Кое-что придумал специально для неё. Ха-ха-ха!
Сердечный человек
Хотценплотц проверил, плотно ли заперта дверь, сел на полицейский велосипед и, пока Касперль с Сеппелем громко взывали о помощи (что было бесполезно в этот час — люди спали и не могли услышать их крики), покатил по пустынным улочкам к дому бабушки.
Бабушка бодрствовала за вязаньем: две прямые петли, две обратные, две прямые, две обратные… Не сбиться бы со счёта!
Хотценплотц заглянул в окно. Дождавшись, пока бабушка закончит ряд, он постучал по стеклу.
— Бабушка!
Бабушка отложила вязанье.
— Там кто-то есть?
— Да, — изменив голос, ответил Хотценплотц. — Это я!
— Ах, это вы! — Бабушка приняла нежданного гостя за вахмистра Димпфельмозера. — Почему так быстро? А где Касперль с Сеппелем?
— Они ждут с заключённым в пожарке, — прошептал Хотценплотц.
— Вместе с заключённым?
— Да, с заключённым.
— Значит, всё получилось?
— Прошло как по маслу.
— Чудесно! Не хотите зайти?
— Лучше вы выходите. И не забудьте шляпу. Хочу устроить Хотценплотцу очную ставку. Вы его не боитесь?
— В вашем присутствии нет.
Бабушка надела чёрную шляпку с серыми полями, прихватила на всякий случай тёплый шерстяной платок и вышла на улицу.
Хотценплотц, оставаясь в тени, козырнул в знак приветствия. Он не опасался, что в темноте бабушка его узнает.
— Я на велосипеде, — прошептал Хотценплотц. — Так будет быстрее, да и удобнее для вас.
Бабушка, не расслышав, приложила ладонь к уху.
— Не поняла, господин вахмистр, говорите, пожалуйста, громче.
— Сожалею, — ответил Хотценплотц так же тихо. — Вы же понимаете — соседи. Ночной покой сограждан для меня — святое дело!
— Как прекрасно вы выразились! Вижу, вы — сердечный человек. Хотценплотц бы так никогда не сказал!
Щебёнка
В полицейской форме вахмистра Димпфельмозера ехал разбойник Хотценплотц с бабушкой Касперля на краденом служебном велосипеде по сонным улочкам города.
Бабушка сидела на багажнике, двумя руками уцепившись за седло.
Поначалу она слегка побаивалась, но постепенно вошла во вкус.
— Представьте себе, — улыбнулась бабушка, — я первый раз в жизни еду на велосипеде. Когда я была девочкой, велосипеды ещё не появились. А потом у меня не было случая. Вы открыли мне глаза. Я и не ведала, как приятна езда на велосипеде! Как вы думаете, стоит мне на старости лет завести велосипед?
Хотценплотц буркнул что-то вроде: «Великолепная идея, вы замечательно придумали», а про себя подумал: «Сошло бы и дальше так же хорошо!»
На следующем повороте бабушка могла бы догадаться, что они едут в другом направлении.
Но настоящий разбойник всегда начеку.
— Осторожно, бабушка! — прошептал он. — Подъезжаем к стройке, здесь щебёнка, камешки из-под колёс могут ударить в лицо. Снимите на время пенсне и закройте глаза. Вы меня поняли?
— Благодарю, вы очень любезны!