— Где Кара-Ки? — возбужденно спросил Дэниел. Сепу показал пальцем в лес, и оба помчались в указанном направлении.

Прислонившись к огромному дереву, Келли колдовала над радиопередатчиком. Увидев Дэниела, она от неожиданности вскочила на ноги.

— Что случилось? — выкрикнула она. — Ты убил его?

— Я потерпел фиаско, — мрачно констатировал Дэниел. — Таффари жив, и радиостанцию в Уэнгу мы не захватили.

— О Господи, что же теперь будет? — выдохнула Келли.

— Включай передатчик! — приказал Дэниел, — Передавай Омеру, чтобы он начинал действовать, как запланировано. Отступать уже поздно.

— Но что, если Таффари…

— Черт побери, Келли! — заорал Дэниел. — Делай, что тебе говорят! Я попытаюсь переиграть ситуацию. Таффари пока здесь, и у нас еще есть шанс. Дальше Уэнгу этому мерзавцу не уйти.

Келли тут же склонилась над передатчиком и поднесла микрофон к губам.

— База в лесу, я Гриб, я Гриб. Прием.

По переносному радиопередатчику они не могли связаться напрямую с Кагали. Келли пыталась выйти на связь с Гондалой.

— Гриб, я База в лесу. Прием.

Они услышали громкий, отчетливый голос. Этому угали, помогавшему Келли в больнице, они доверяли полностью.

— Передавай Серебряному в Кагали следующее: «Солнце взошло». Повторяю: «Солнце взошло». Прием.

— Вас понял, Гриб, вас понял. Ожидайте.

Последовало минутное молчание, а затем послышался тот же голос: — Гриб, Серебряный подтверждает: «Солнце взошло». Прием.

Революция началась. Через час Виктор Омеру выступит по телевидению с обращением к гражданам Убомо. А Таффари все еще жив.

— Келли, слушай меня внимательно. — Дэниел схватил ее за руку. — Сиди здесь, поддерживай связь с Гондалой. И никуда не двигайся. Сейчас повсюду начнут рыскать солдаты Таффари. Жди, я скоро вернусь обратно.

— Пожалуйста, будь осторожнее, я тебя умоляю, — прошептала Келли.

— Конечно, — пообещал Дэниел. А Сепу он бросил: — Сепу, оставайся с Кара-Ки и присматривай за ней.

— Я буду защищать ее до конца жизни! — воскликнул Сепу.

— Поцелуй меня, — потянулась к Дэниелу Келли.

— Все поцелуи у нас с тобой впереди, любимая, но так и быть, чмокну чисто символически, в щечку, — рассмеялся Дэниел.

Он оставил ее и побежал к зданию синдиката. Не одолев и сотни метров, он услышал в зарослях мужские голоса.

— Омеру! — выкрикнул Дэниел пароль.

— Омеру! — услышал он в ответ. — Солнце взошло.

— Пока не совсем, — пробормотал Дэниел, пробираясь вперед.

Он увидел несколько молодых парней из своего отряда, в голубых рубашках с короткими рукавами.

— Пошли! — приказал Дэниел.

До карьера он добрался в сопровождении человек тридцати. Дождь внезапно прекратился, и Дэниел на минуту замер.

Перед ними расстилалась безлесая красная пустыня, ископанная гигантскими железными монстрами. Несколько ПКППР, похожих на боевые корабли в открытом море, стояли у дальней границы леса.

Чуть ближе виднелись четыре брошенных в грязи «лендровера». Охранники гита пробирались по красному месиву к ближайшему ПКППР.

Впереди бежал высокий мужчина в униформе. Дэниел сразу узнал в нем Таффари. Что ж, Таффари выбрал себе отличное укрытие.

Стальная обшивка гигантских машин выдержит любой автоматный огонь. И даже кумулятивные гранаты не нанесут ей особого вреда.

Чтобы подобраться к этому ПКППР, надо будет преодолеть открытое пространство, прекрасно простреливаемое с верхних платформ. И, что немаловажно, стальная крепость была маневренной. Захватив ПКППР, Эфраим Таффари мог двигаться в любом направлении.

Дэниел оглянулся. С ним было уже человек пятьдесят угали. Все они были возбуждены и вели себя, как юнцы, впервые нюхнувшие пороху. Некоторые подбадривали себя и друг друга и палили в Таффари и его охрану из недосягаемой дали, растрачивая драгоценные боеприпасы впустую.

— Вперед! — закричал Дэниел. — Омеру! Солнце взошло!

Он выскочил на поле, и отряд последовал за ним.

Люди утопали в непролазной грязи чуть ли не по колено. Кое-как добравшись до брошенных «лендроверов», они увидели, что Таффари и его охрана уже взбираются по металлическим лестницам на верхнюю платформу ПКППР.

Бежать становилось все труднее, а солдаты Таффари уже занимали боевые позиции за стальными конструкциями. Над атакующими засвистели пули. Один из угали рухнул лицом в грязь, даже не вскрикнув.

Гита были отличными стрелками, и еще несколько человек из отряда Дэниела упали, сраженные пулями. Атака захлебнулась. Некоторые угали поворачивали обратно к лесу. Некоторые пытались укрыться за брошенными машинами. Но обвинить их в трусости Дэниел не мог — эти люди не были солдатами. Судьба революции была, похоже, предрешена: она умирала в грязи вместе с ними.