Улыбка тут же слетела с его лица: в дверном проеме стоял незнакомец — коренастый, с кривыми ногами, одетый в какие-то грязные лохмотья. Руки он держал за спиной, будто что-то прятал.

— Вы кто? — лаконично спросил Джонни. — Что вам нужно?

Человек усмехнулся. У него была очень темная кожа, отливающая на лице, особенно на скулах, багрово-черным цветом. Когда он усмехнулся, шрам на щеке искривил ему рот, и усмешка казалась злобной, лишенной юмора.

Джонни встал из-за стола и подошел к человеку.

— Что вам нужно? — повторил он, и человек у дверей ответил: — Тебя!

Он вытащил из-за спины автомат Калашникова и нацелил прямо в живот Джонни.

Джонни был захвачен врасплох в самом центре своего кабинета. Однако реакция охотника и солдата позволила ему среагировать почти молниеносно. Дверь в комнату для хранения оружия находилась в десяти шагах, и он бросился туда.

Сквозь решетчатую дверь Джонни видел оружие, сложенное в пирамиду у дальней стены. С трудом отрывая от земли отяжелевшие, будто ставшие бетонными, ноги, Джонни с отчаянием вспомнил, что все ружья и автоматы в оружейной незаряжены. За соблюдением этого правила он неукоснительно следил лично — дабы предотвратить несчастные случаи. Боеприпасы хранились под замком в стальном шкафу под пирамидой. Все это вихрем пронеслось у него в голове — еще до того, как он достиг двери. Боковым зрением он мгновенно заметил, что бандит со шрамом быстро повернул автомат вслед за ним, и Джонни прямо с середины комнаты бросился вниз почти в акробатическом прыжке, проскользнув под веером пуль.

Перевернувшись через голову, Джонни ловко вскочил на ноги. Незнакомец выругался. Джонни еще раз нырнул вперед по направлению к двери в оружейную. Он понимал, что ему попался сильный противник — настоящий убийца, — судя по тому, как привычно тот обращался с автоматом, — и ускользнуть от первой очереди, выпущенной почти в упор, удалось только чудом.

Пули разбили штукатурку, и Джонни нырнул в облако известковой пыли, понимая, однако, что на сей раз не спасется. Противник слишком силен, и больше его не проведешь. Спасительная дверь оказалась слишком далеко; он не успеет добежать, когда раздастся грохот очереди.

Мозг оглушительно отсчитывал секунды — Джонни лихорадочно прикидывал, как долго бандит будет наводить автомат. При автоматическом огне ствол «Калашникова» всегда подбрасывает. На то, чтобы опустить его и навести для второй очереди, уйдет почти секунда. Джонни точно рассчитал время и резко бросился в сторону, однако на какое-то мгновение опоздал.

Незнакомец опустил автомат ниже цели, чтобы компенсировать подброс ствола, и нажал на спусковой крючок. Одна пуля пронзила Джонни бедро, не задев кость, другая попала в нижнюю часть ягодицы, раздробив головку бедренного сустава и чашечку таза, еще три пролетели мимо.

Он рухнул на дверной косяк, стараясь удержаться на ногах. По инерции Джонни кинуло к стене, и его ногти со скрипом процарапали штукатурку. В результате он оказался стоящим на одной ноге лицом к стене. Левая нога бессильно повисла, а руки оказались раскинуты в стороны, словно его распяли.

С той же самой усмешкой незнакомец установил автомат на одиночные выстрелы — видимо, не хотел транжирить дорогие патроны — каждый лишний выстрел стоит лишних десять квача [1] к тому же патроны приходилось тащить сотни километров на собственном горбу. Патроны были на вес золота, а смотритель сейчас находился в полном его распоряжении — он уже не в состоянии двигаться. Прикончить его можно одной пулей.

— Сейчас ты умрешь, — тихо сказал убийца и выстрелил Джонни в живот.

При попадании пули воздух резко вырвался из легких Джонни, его здорово отбросило на стену. Удар пули оказался так силен, что его согнуло пополам. Он рухнул вперед. Однажды Джонни ранило — во время войны, но никогда пуля не попадала ему в туловище с близкого расстояния, и он не ожидал, что получит такой сильный шок. Ниже пояса он уже не чувствовал тела, но голова работала ясно и четко, словно адреналин, выплеснувшись в его кровь, до предела обострил остроту восприятия.

«Притворись мертвым», — приказал он себе, падая на пол. Нижнюю половину тела парализовало, но ему удалось заставить себя расслабиться. Он мягко упал на пол и замер.

Он распластался на полу, прижавшись щекой к холодному бетону. Он слышал, как убийца пересек комнату, при этом резиновые подошвы его военных ботинок тихонько поскрипывали. Затем ботинки оказались в поле его зрения. Покрытые пылью, изношенные до дыр. Бандит не носил носков, и от его ног исходил какой-то кислый, протухший запах.

Джонни услышал металлический щелчок — видимо, замбиец решил добить его, — и тут же холодное дуло уперлось ему в висок.

«Не шевелись», — приказал себе Джонни. У него оставалась одна — последняя, отчаянная! — надежда. Он знал, что малейшее движение с его стороны заставит замбийца нажать на спуск. Надо убедить убийцу в своей смерти.

В этот момент раздались громкие крики снаружи, затем автоматные очереди, затем снова крики. Сила давления ствола на его висок ослабла. Смрад, исходящий от ботинок, исчез — мужчина со шрамом удалялся.