Пора было переходить к следующему пункту культурной программы.

Неподалеку располагался видеосалон. Отличался он невиданной технической оснащенностью. Здесь имелся проектор, и фильмы можно было смотреть на большом экране. В остальных подобных точках публика довольствовалась обычным телевизором.

Нам повезло. Только мы подошли к салону – объявили начало очередного сеанса. Ждать совсем не пришлось.

Внутри ждал приятный сюрприз. Рассаживаться нужно было за столики, рассчитанные на четверых. Шура наметанным глазом углядел заманчивую диспозицию: за одним из столиков скучали две девицы. Он ринулся на них, как бык на красную тряпку, волоча меня за собой, как раненого пикадора.

Девицы оказались общительными и любезными. Мы заказали четыре кружки пива и вступили в оживленную беседу.

Признаюсь: в этот момент я вновь оказался на грани. Так все было чудесно, так все сложилось, что нельзя было за этим стечением обстоятельств не заметить перст судьбы.

Опять внутренний голос произнес роковые слова: будь что будет.

Начался сеанс. Мы угодили на фильм ужасов. Однако киношные события нас не увлекали. Мы были увлечены друг другом. Диалог налаживался как по маслу, сулил приятное развитие событий, и мы даже стихийно распределились на пары. Шура без устали что-то нашептывал пухлой блондиночке, а я смешил улыбчивую брюнетку. Под серым сукном шинелей у нас с Шурой бурно росли крылья.

Где-то в середине фильма я ощутил: что-то неладно. Спустился на землю, пришел в себя. Понял: надо бы в туалет. Пиво есть пиво. А когда его выпито много, то пиво надо умножить на два. А то и на три.

Улыбнувшись еще разок брюнеточке, я тихонько поднялся и причалил к барной стойке.

– Где у вас туалет? – спрашиваю.

– Нету, – буркнула подавальщица.

– Как нету? Почему нету? – потрясенно допытывался я. – А что же людям делать?

– Ничего не делать, – сказала подавальщица. – Ждать.

– Чего ждать?!

– Пока закончится сеанс. Тогда двери откроют и вас выпустят. И идите куда хотите.

– Так выпустите меня сейчас! Я быстренько сбегаю и вернусь.

– Не получится. Двери закрыты снаружи. Ждите, пока закончится фильм.

Убитый горем, вернулся я за наш столик. Прошло всего несколько минут, а девушки уже не казались мне милыми, и тем более – вожделенными. Я вожделел совсем иное. И желание мое росло мощными, физически ощутимыми толчками. По выражению моего лица Шура тоже понял, что происходит нечто нехорошее.

– Резванцев, – тихо промолвил я ему на ухо. – Туалета здесь нет. Дверь закрыта снаружи. Нам каюк.

Девушки сперва не заметили роковой перемены в нашем с Шурой настроении. Они еще щебетали, кокетничали, произносили глупости, которые невозможно стало слушать. Я видел, как гуляют под столом Шурины ноги, силясь предотвратить катастрофу. Мои тоже ходили ходуном. Руки тряслись. На лбу выступила испарина. Крылья были вырваны с мясом.

Брюнетка и блондиночка озадаченно щурились на нас. Они не могли найти объяснения очевидному факту: кавалеры отчего-то сдулись, отвечают сквозь зубы, глядят по-волчьи, с ненавистью. Поприставав к нам еще немного, девушки обиделись и отвернулись.

– Придурки, – отчетливо произнесла брюнетка в мою сторону. Блондинка всем своим видом выражала согласие.

Шура был родом из Сибири, я – с Урала. Только природная выносливость помогла нам дождаться конца сеанса. Едва зажегся свет, мы, чуть не перевернув столик, ринулись к выходу. Как назло, вокруг видеосалона разлеглась пустыня – ни тебе кустика, ни столба.

Так быстро мы никогда больше не бегали. За первым же мало-мальским укрытием наши души вновь захлопали метровыми крыльями…

Пока служил в армии, я так и не развелся. А вот после судьба, видимо, устала проявлять изобретательность в борьбе с соблазнами.

Приступая к рассказу о наших с Аней К. отношениях, бурных, но целомудренных, хочу со всей определенностью…