Пуля пробила толстый металлический лист и отрикошетила от стены. Земфира прикусила губу, она никак не могла справиться с рукояткой настройки. Следующая пуля выбила прибор из дрожащих рук женщины.

Рукоятка настройки сбилась, и машина просто рухнула в прошлое. Полетела, сверкая, вниз, как серебряная монета, брошенная с небоскреба.

Шальная пуля сыграла с беглецами злую шутку. Пространственный модуль, вставленный в самодельный агрегат, был поврежден.

Падение было неестественно быстрым и мучительным. Через несколько минут личного времени проскочив назад две тысячи семьсот сорок семь лет шесть месяцев и восемь дней, машина остановилась. Земфира лежала на полу без сознания. Филипп сидел рядом со своей теперь единственной женой и долго не мог пошевелиться. У него было ощущение, будто тело протащили привязанным за веревку по ледяной пустыне.

Машина стояла точно посредине большой жилой комнаты. Пошатываясь и хватаясь за стены, Филипп вышел и осмотрелся. Шторы открыты, на улице ночь. Судя по отрывному календарю, висящему на стене, они оказались в 2153 году. И мало того, изуродованный хрономобиль выбросил Филиппа и Земфиру в самом центре русской столицы.

За окнами опять была подземная Москва. Судя по мебели и обстановке, хозяева квартиры принадлежали к среднему классу. Наверное, какие-нибудь инженеры. Теперь они скорее всего на работе.

В шкафу Филипп нашел и белье, и костюм соответствующего размера, а из маленького, плохо запертого сейфа достал паспорт. Вместо фотографии в паспорте был черный пахучий квадратик, по которому очень трудно было сыдентифицировать владельца.

— Не так плохо, как могло бы быть, — вытирая с лица холодный пот, сказала Земфира. Она все еще не могла подняться на ноги. Присела на диване, облокотилась, вытянула вперед свои длинные красивые ноги. — Не лучшее место для приземления, — сказала она. — Но могло оказаться много хуже…

— Например?

Сунув паспорт в карман пиджака, Филипп повернулся к своей жене.

— Ну, например, в открытом космосе, — устало вздохнула Земфира. — Или в переходе вражеского военного корабля… Город все-таки… Спрячемся как-нибудь… Как-нибудь выберемся отсюда…

— Выберемся! — вдруг закричал, не в силах сдерживаться, Филипп. — Ты говоришь — выберемся? — Он был в ярости. — Ты сказала, что я должен был принять их предложение? Тех носатых посланцев из прекрасного будущего? Ты ведь это мне говорила? — Он прихватил Земфиру за горло. — Ты пришла из прошлого и сказала мне, что я должен!.. Должен отправиться с ними?..

Земфира и не пыталась вырваться. Лицо ее побелело, но ей все же удалось проговорить сквозь зубы:

— Я сказала тебе только то, что должна была сказать. Все предначертано, каждый твой шаг! И не моя вина, что шагов этих так много!

Его арестовали прямо на улице уже через час после возвращения в Москву. Патруль опознал Филиппа по фотографии на щите. Филипп Костелюк легко бы избавился от двух вооруженных мордоворотов, но как раз в ту минуту, когда на него надевали наручники, вспыхнуло солнце и наступил день. Ослепленный и оглушенный, с дикой головной болью, он уже ничего не мог сделать.

Филипп ослеп и, когда за спиной захлопнулась тяжелая металлическая дверь, определил это только по звуку. Его провели по коридору, силой усадили в кресло, и мужской голос потребовал:

— Мы должны тебя сыдентифицировать, парень! Сунь-ка сюда пальцы правой руки.

Головная боль постепенно проходила, зрение возвращалось, и Филипп мысленно уже нащупывал человека, сидящего напротив него. Все-таки он еще обладал некоторым могуществом. ЛИБ в его голове был в полном порядке. Нужно только настроиться, подчинить себе волю полицейского, и он спокойно сможет выйти из тюрьмы.

— Эй, не балуй! Не балуй, парень!.. — забеспокоился этот человек. — Ты эти свои фокусы брось!..

— Все будет нормально, — сказал Филипп. — Это не больно совсем. Это приятно!..

В эту минуту кто-то подступил сзади, и сильный удар по затылку лишил Филиппа сознания.

Очнулся он сидящим на том же стуле. Ничего не переменилось, только ко лбу будто с силой прижимали кусок льда.

Филипп открыл глаза и увидел, что сидит в кабинете следователя, перед ним на столе электронный определитель отпечатков пальцев, а за столом напротив никого. Он резко повернулся. За сетчатой дверью расхаживал часовой в форме патруля. У часового был карабин, на поясе болталась связка ключей.

Достаточно было просто заставить этого плечистого парня открыть кабинет и отдать оружие.

Филипп попробовал это сделать и вдруг с ужасом понял, что ЛИБ не действует.

Нелегко было ощупать голову руками, закованными в браслеты, а когда это удалось, Филипп обнаружил плотно въевшуюся в кожу лба круглую металлическую пластину.

Он понял. Его опознали, притащили в отделение и нейтрализовали заранее индивидуально для него приготовленным глушителем. В этой ситуации он бессилен.