Ликург краем глаза наблюдал, как леопард выполнил свою часть работы, устранив заложниц из поля досягаемости. Как и планировалось, Афобий на мгновение отвлекся, осознав, что выбранную им деву уносят прочь. Лик тут же воспользовался преимуществом, связав противника и обездвижив его. Давно ему не приходилось лично участвовать в операции захвата. С подозреваемыми и беглецами всегда справлялся Иму. Полубоги, а тем более боги редко сходят с ума, их разуму это не свойственно.

– Отпусти. – Потомок Гефеста сверкнул опустевшим бесцветным взглядом.

Ликург молча движением ладони поднял Афобия с пола.

– Мос, где Ира?

– Она ожидает, – раздался в наушнике тихий голос кошки. – Соединяю напрямую.

– Привет. – На этот раз откликнулась сама глава группы захвата. – Веди.

Лик вызвал пелену тумана и провел задержанного в родной мир.

– Вот это круто, – пробормотала Маруся восхищенно. – Раз, и все. Поймали.

– Ты только ребятам не говори, когда вернутся, – прошептала Горица. – У нас это паршивая примета.

– Почему? – удивилась Козлова.

– Поймать – дело не самое сложное. Шефу теперь еще надо обвинение предъявить, а по-хорошему и признание получить.

– А подробнее?

Мосвен протяжно вздохнула, а Горица поморщилась.

– Ну вот смотри. У нас на предъявление сутки. Если идти с тем, что есть сейчас, любой защитник развалит дело. Есть старое убийство, где этот прыткий оправдан, и есть его след в могиле новой жертвы, еще есть покушение на родственницу, но где доказательство, что это было…

– …Покушение, – закончила за берегиню Маруся. – А если через сутки не предъявим?

– Тогда его отпустят под залог, и он, вероятнее всего, снова исчезнет.

Козлова пробормотала проклятие в адрес Афобия и на этот раз не стала его отменять.

– Лучше отмени, а то защитник поймает – придерется, – подсказала Горица. – Сбитень хочешь?

– С кардамоном? – пробормотала расстроенная Козлова и отменила проклятие.

– А как же. Еще со зверобоем. Люблю зверобой.

– Давай!

– И мне, – прошипела Мосвен.

Маруся поднялась и подошла к триплексу. Вид клубящихся облаков успокаивал.

Еще мгновение назад она представляла себе схватку двух представителей высших родов, когда они, паря в воздухе и практически не шевелясь, окруженные сиянием, обрушивают друг на друга удар за ударом своих незримых сил. Козлову при этих мыслях охватывало благоговение, как охватывало бы любого другого создания их мира, поскольку нечасто боги или полубоги жаждут мериться силами всерьез. Но Марусе никогда не приходило в голову, как именно действует система правосудия и насколько она справедлива. Теперь же женщину посетило разочарование.

– Не расстраивайся. Его сейчас оформят, и Лик попытается выбить признание. Пойдем в допросную, понаблюдаем.

Руся благодарно кивнула, забирая из рук берегини бокал с горячей ароматной жидкостью. Сбитень действительно был превосходен.

– Только создание чистых славянских кровей могло сделать такой восхитительный напиток, – улыбнулась она.

– И только создание, имеющее примеси славянской крови, могло оценить истинный вкус напитка, – парировала Горица.

Козлова рассмеялась.

– Есть такое.

– Все, пошли, – окликнула женщин Мосвен, отставив свою чашку и поднимаясь из-за стола. – В пятой.

– Понеслась, – прошептала берегиня и бегом направилась к выходу. Руся последовала за ней, прихватив на всякий случай сумочку.

Ликург сел напротив скованного Афобия.

– Я потребовал защитника, – отчеканил потомок Гефеста.

– Я знаю. – Марусю поразил мягкий тембр Лика. Его голос прозвучал так, словно он с подростком беседует, а не с убийцей. – По закону, с учетом того, что вас пришлось задерживать в Иномирье, я должен провести беседу по факту смерти Ефремовой и покушения на жизнь ее сестры.

– Я не покушался ни на чью жизнь, – категорично отрезал Афобий.

– Дело в том, что следы вашего присутствия были обнаружены в земле в месте погребения Алины…

– Он нарочно ее Алиной назвал? – прошептала Руся, из-за стекла наблюдая за допросом.

– Тихо ты, – ощетинился Иму.

– Не знаю никакой Алины. – Афобий откинулся в кресле, это единственное, что он мог, находясь в скованном состоянии.

– Но вы ее переодели прямо в гробу, и тому есть официальное заключение.