В одном из волжских городов тоже есть свой «Храм Христа Спасителя», но, в соответствии с господствующей религией, там это – огромная мечеть, построенная совсем недавно. Действительно красиво и так же, как и в Москве, пока ощущение музея, а не места молитвы. Но это, думаю, все-таки вопрос времени. Одна вот незадача. По словам экскурсовода, при постройке выяснилось, что под мечетью кладбище… Говорят, что местные жители в такую мечеть уже не ходят. Остается водить туристов.

В Мекке находится Черный Камень. Семикратное прохождение вокруг Черного Камня – главная часть хаджа. Рядом с главной мечетью в Казани тоже стоит камень. Это просто камень, поставленный в честь начала строительства мечети. Ушлые экскурсоводы впаривают доверчивым приезжим мусульманам, что это чуть ли не местный Черный Камень, и можно регулярно наблюдать, как вокруг этого куска бетона искренне верующие в серьезность своих действий совершают несколько кругов. Нет, ну как не стыдно?! Это все-таки не одно и то же, что сувениры продавать китайские…

Подхожу к церкви в одном из городков. Спрашиваю: «А как войти внутрь?» Прохожий отвечает: «А постучись, батюшка вроде здесь», – и смотрит на припаркованную машину Land Cruiser, Госномер С001СС.

В Музее самовара узнал несколько интересных фактов. До революции самовар стоил около 15 рублей (дом в деревне мог стоить 20). Во время войны в Афганистане самовары активно использовались для приготовления пищи. Огня не видно, и ночью солдаты не нарушали маскировки.

В одной из волжских церквей местная бабушка только что поставленные свечки тушила и складывала в коробочку (побыстрее на переплавку). В другой церкви почти догоревшие свечки бабушка заботливо переставляла в центр, чтобы остальным было удобнее ставить новые, но следила чтобы старые догорели до конца… Эта история как нельзя лучше иллюстрирует мои впечатления от поездки, в которой я увидел и много печального (в основном материального) и немало радостного (в основном духовного). Я бы всем рекомендовал не отбрасывать идею посмотреть на нашу страну не из окна московского ресторана, а через проем двери церкви где-нибудь в Кинешме или глазами тетушки, продающей ягоды на причале в городе Мышкин.