Если вы никогда не снимали с них следственных показаний, дорогие читатели, то научитесь, как это делать. Скажите потом, что мои книги не поучительны.

Если допрашиваемый дух отвечает одним ударом, то это означает н е т. Если он отвечает тремя ударами, то это означает д а. Если он отвечает пятью ударами, то это значит, что он просит азбуку. Когда просит азбуку, то это значит, что он хочет говорить. После этого собеседник духа задает вопрос и одну за другой называет буквы алфавита.

Он доходит до буквы, нужной духу для набора фразы, и раздается стук. Записывают на бумаге указанную букву. Так, буква за буквой, составляется фраза. Это - ответ на заданный вопрос. Вопрос за вопросом, ответ за ответом, и получается полный допрос. Когда дух в хорошем настроении, ему предлагают карандаш, и он соглашается расписаться.

Вернемся к вопросам отца Мозеса; баптистского священника звали Мозес.

– Здесь ли душа моего отца?
– спросил он.

Послышался удар; то есть н е т, как мы уже сказали, если следовать демоническому словарю.

– А душа моего брата?
– продолжал священник.

– Н е т, - повторил дух, стукнув еще раз.

Затем дух произвел пять ударов, прося азбуку и показывая таким образом, что, в свою очередь, намерен кое-что сказать. Заклинатель называл буквы по алфавиту и через пять минут работы получил следующий ответ:

– Как ты осмеливаешься спрашивать, есть ли тут души двух живых людей? Душ твоего отца и твоего брата здесь нет, потому что они живы, но души твоей матери и твоей сестры здесь.

И в самом деле, сестра и мать пастора умерли.

Заклинатель задумал смутить духа, спросив его:

– Как их звали?

Дух назвал обеих по именам, данным при крещении, и по фамилии. Священнику этого было довольно; он ретировался, уведя двух своих собратьев и заявив, что немощен, против подобных странностей.

Вы представляете себе, какой шум в городе вызвал этот сеанс. Священники, за исключением пресвитерианца, повсюду говорили, что в юного шотландца вселился бес, а для американцев видеть дьявола в обличье шотландца было захватывающим спектаклем. Просили показать молодого одержимого, предлагали заплатить за то, чтобы его увидеть; выстраивались в очередь перед дверью. Если бы тетка Хоума сумела воспользоваться случаем, то она разбогатела бы. Но нет; она была женщиной болезненной, нервной, беспокойной; она заупрямилась, заперла дверь и осталась бедной.

С появлением или, скорей, манифестацией духов молодому человеку стало лучше, кровохарканье прекратилось. Это улучшение было отнесено на счет демона. Тетка предпочла бы видеть, что болезнь продолжается; для нее племянник умер, ушел к дьяволу с его духами. Ясно, что в доме не было больше ни минуты покоя: воцарилась нескончаемая сарабанда - пляска стульев с креслами, кроватей со столами, совков с каминными щипцами, жаровен с кастрюлями. Дьявол вселился не только в несчастного Хоума, но еще во всю мебель и утварь. Однажды утром тетка объявила, что не в силах больше этого выдержать и в тот вечер выставила Хоума за дверь. Чтобы сыграть шутку с духами, она сделала это на ночь глядя, когда дождь лил как из ведра.

Изгнанный теткой из дому, подросток попросил гостеприимства у соседа по имени Эли. Тот пожалел и впустил его; его и его кортеж. Первую ночь духи, которые, несомненно, боялись быть снова выставленными за дверь, вели себя довольно спокойно. Но со следующего дня не смогли удержаться, и кавардак возобновился. Мистер Эли решил удалить своего гостя в деревню. Подросток был совершенно пассивен; зависимый от других, он и не мог никак проявить собственной воли. Позволил поступить с собой, как было угодно, и уехал в деревню.

Там он провел месяц в окружении духов, живя в фамильярном, никем не нарушаемом общении с ними. Однако это положение far-nient (итал.) – ничегонеделания тяготило подростка или, вернее, молодого человека, ибо среди всего этого он достиг своего совершеннолетия. Он хотел чем-нибудь заняться, постараться помогать другим, развить в себе известную ловкость. Он понимал, что положение, в каком находится, не для него.

Эли, покровитель, направил его к мистеру Грину, своему другу в штате Нью-Джерси. Там он провел пару месяцев: пляска столов от него отвязалась, но оставалось состояние сомнамбулизма. И он решил переменить атмосферу, попросил у мистера Грина рекомендательные письма; тот вручил ему письмо к мистеру Карингтону, в Нью-Йорке.

В Нью-Йорке он познакомился с профессором-шведенборгистом. Нужно ли мне, дорогие читатели, рассказывать вам, что сам Шведенборг - из Германии или, вернее, жил в Германии и умер в 1772 году - глава знаменитой секты, мало того, религиозной секты, которая имеет отделения в Лондоне и в Америке? Профессор Бушер - так звали шведенборгиста - возымел желание сделать из Хоума священнослужителя своей религии. Хоум попытался, но вскоре отступил за отсутствием призвания.

Тем временем он получает письма от одного знаменитого нью-йоркского врача; этот врач предлагает ему лечь к нему на лечение. Хоум соглашается.