Еще раз обежав взглядом кухню, Женя увидела баллончик аэрозоля для мытья стекол.

Продолжая приговаривать: «Сейчас, одну минутку», она схватила этот аэрозоль и, резко повернувшись лицом к страшному человеку, направила ему в глаза струю едкой обжигающей жидкости. Он закашлялся, отшатнулся от Жени, схватился за лицо. Воспользовавшись секундным замешательством, Женя проскочила мимо него, вылетела в коридор. К счастью, дверь не была закрыта – войдя в квартиру, страшный гость только слегка прикрыл ее, и Женя выбежала на лестницу, слыша сзади злобные матюги.

Оказавшись на лестничной площадке, девушка на долю секунды замерла в растерянности – куда бежать? Вызывать лифт, а потом стоять, дожидаясь его, невозможно – преследователь задержан всего на несколько секунд, за спиной уже слышен его приближающийся топот. Звонить соседям – глупо, никто не откроет, да если и откроют – вряд ли смогут помочь… Что они могут против этого, с маской смерти вместо лица?

Оставалось только бежать по лестнице. Она бросилась было вниз, но оттуда послышались ей навстречу шаги… Может быть, это поднимался кто-нибудь из соседей, но Жене все уже казалось страшным, грозящим опасностью. Она повернулась и побежала вверх по лестнице.

Не успев пробежать и трех лестничных пролетов, Женя услышала, как хлопнула дверь ее квартиры и топот ног преследователя заполнил лестницу. Женя бежала вверх, боясь думать, что лестница скоро кончится и бежать будет больше некуда, а страшные шаги за спиной раздавались все ближе и ближе…

Шестой этаж, седьмой, восьмой, девятый… Девятый этаж был последним, но лестница не закончилась, еще один марш вел выше, на маленькую узкую площадку с одной-единственной невзрачной дверью, обитой жестью. Вложив в толчок все свое отчаяние, Женя с разбегу ударила в дверь плечом, предпочитая не думать о том, что будет, если дверь не откроется.

И влетела внутрь, едва удержавшись на ногах: дверь была не заперта.

Женя оказалась на чердаке.

Просторное помещение, тускло освещенное слабым светом, пробивающимся сквозь пыльные слуховые окна, производило таинственное и гнетущее впечатление. На всем вокруг – и на полу, и на толстых деревянных столбах, перекладинах и стропилах лежал толстый слой многолетней слежавшейся пыли, облегавшей сухое дерево как гладкая змеиная кожа.

«Идеальное место для убийства! – подумала Женя. – Он меня здесь убьет – никто несколько месяцев не найдет, и в лес везти не надо».

В дальнем конце помещения раздался вдруг странный рокочущий звук. Женя, нервы которой были напряжены до предела, вздрогнула и шарахнулась назад, к двери… Но, вглядевшись в направлении шума, чуть ли не расхохоталась: то, что испугало ее, было всего лишь воркованием голубей, влетевших через разбитое окно и устроившихся на поперечной балке.

Из-за двери слышно было, как по лестнице поднимается преследователь, его тяжелые шаги раздавались все ближе и ближе… Женя огляделась, думая, куда бы спрятаться. Сделав несколько шагов в глубь помещения, она поняла, что оставленные ею на толстом слое пыли следы сразу же выдадут направление, в котором она бежала. Чтобы избежать этого, и, буквально замести следы, она ухватилась руками за нависшую над ней балку, подтянулась, порадовавшись тому, что поддерживала хорошую физическую форму. Поставив ногу на другую балку, она ловко перебиралась по балкам и стропилам, как матрос по реям на парусном корабле. Добравшись до дальнего темного угла чердака, Женя забилась в угол и замерла, стараясь сделаться как можно меньше и незаметнее.

Бежать было больше некуда, с чердака вел единственный выход, и оставалось надеяться, что убийца не сумеет найти ее здесь… Хотя, конечно, надежда на это было довольно слабой. В довершение ко всем прочим удовольствиям, хотя весь чердак был очень сухим и Жене в первый момент даже трудно было дышать пыльным сухим воздухом, но именно в том углу, где она спряталась, крыша протекала. Капли падали Жене на спину, на полу под ней собралась уже большая грязная лужа. Немного передвинувшись, чтобы не попадать под холодный дождь, девушка снова замерла.

Дверь чердака медленно открылась, на пороге, осторожно оглядываясь, показался ее преследователь. Прикрыв за собой дверь, он негромко, вкрадчивым фальшивым голосом окликнул:

– Женя! Женечка! Где ты, деточка? – Тут же долго сдерживаемая ярость прорвалась в его голосе: – Где ты, сволочь драная? Думаешь, спряталась от меня? Все равно ведь найду! Ты меня лучше не зли, кошка помойная, я ведь, если разозлюсь, так тебя могу изрезать! Знаешь, как мучиться будешь, пока не подохнешь! Лучше сразу отзовись! Все равно некуда тебе деваться!

Убийца внимательно оглядел чердак, нагнувшись, нашел в пыли Женины следы, проследил их до того места, где они обрывались. Остановившись, он стал оглядываться во все стороны и, кажется, даже принюхиваться, поводя узким костистым носом.

– Женечка! – снова позвал он ее с прежней фальшивой лаской в голосе. – Женечка, ты что же в прятки со мной играешь? Ну ладно, давай поиграем! Почему и не поиграть напоследок…

Он сделал несколько шагов в верном направлении, и Женя сжалась в комок, стараясь слиться с тенью, стать невидимой. Вдруг в противоположной стороне послышался знакомый уже Жене рокот. Убийца, напряженный, как пружина, настороженный, как хищный зверь, мгновенно бросился на этот звук. При его приближении голуби, сорвавшись с насиженного места, взлетели, громко хлопая крыльями. Убийца, смачно выругавшись, остановился, поняв свою ошибку, и снова стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, куда могла спрятаться беглянка.