Джип принадлежал известному детскому писателю, объявленному в розыск как раз в связи с делом Читатило. Труп самого писателя нашли на веранде: кто-то напихал ему в рот страниц из его же книги, буквально вбил в горло бумажные комья. Умер он от удушья. Стол, как обычно, украшала людоедская инсталляция.

Пол на веранде был залит кровью.

Хозяин дачи, пьяный в лоскуты, спал на земле в огороде, сжимая в одной руке старинный штык, в другой – окровавленную детскую майку. Вокруг спящего были разбросаны человеческие останки, которые, как выяснят позже судмедэксперты, принадлежали его сыну. Экспертиза также покажет, что кровь на веранде осталась от его жены, однако труп несчастной женщины так и не будет обнаружен.

Когда пьяного привели в чувство, выяснилось, что тот невменяем. Не знает, где он и кто он. Не может дать никаких вразумительных ответов. Его госпитализировали в одну из городских психиатрических больниц на отделение судебно-психиатрической экспертизы. Впрочем, картина произошедшего в целом была ясна. Этот человек на пару с писателем убил собственного сына, тело они распотрошили, приготовили блюдо, следуя рецепту из книжки. Потом что-то не поделили, в результате хозяин дачи прикончил заодно и гостя. Оставалось неясным, кто же из них все-таки был настоящим Читатило, а кто – помощником. А также – какая судьба постигла жену хозяина…

В любом случае, следствие ожидала интересная работа, в конце которой светили новые звания и разнообразные поощрения.

Некто в потертом спортивном костюме и с перевязанной рукой шел вдоль шоссе, удаляясь и удаляясь от города. Мимо проносились фуры и легковушки, однако путник не рисковал пока голосовать.

Половую принадлежность этого человека определить – вот так, с ходу, – было затруднительно. По виду – крепкая молодая женщина с мужским типом фигуры и мужской манерой двигаться… но, может, и красавчик-юноша, стройный, женственный, изящный.

Хотя так ли важен его (ее) пол? Куда важнее другое. Столько прекрасных детских книг ждало своего Читателя и нуждалось в нем! Вдобавок рецепты из «Поваренной книги людоеда» были реализованы далеко не все. Мало того, в огромном числе городов люди вообще не видели ни одного реализованного рецепта…

Шоссе вело к этим городам, счастливым в своем неведении.

Выступали азиаты-карлики в пестрых пижамах блевотного цвета. Эта парочка недомерков показывала карточные фокусы, дурачилась, дралась, но публика никак не реагировала. Жалкое зрелище.

– А что полиция? – спросил я, выдыхая дым.

– Да срать им, – сказал Боров. – Оформили самоубийство, мол, никаких вопросов, чего, мол, тут голову ломать? Разбираться не стали. Им висяки не нужны. Как и мне – проблемы.

Десять минут истекли, и платформа поползла вниз, забирая карликов под сцену. Народ лениво похлопал – скорее скрипящим механизмам, чем циркачам. Сегодня людей было мало, сотни три. Но вечерний куш никто не отменял.

«Платформу» придумал Боров. Я никогда не понимал прелести этого местечка, но оно понравилось очень многим. Идея была в том, чтобы собрать в одном заведении кучу разномастной творческой живности, выделить каждому время для выступления, а лучших потом наградить. Сцена тут располагалась в здоровенной раковине, выглядывая в зал, будто глаз из дырки в черепе. Пола не было – его заменяли многочисленные платформы, которые тащил наверх подъемник. Пока выступали одни умельцы доставать кролика из шляпы, готовились следующие, и так три часа подряд семь вечеров в неделю. Безостановочное шоу на потеху зрителю. У каждой команды была своя платформа, которую она разрабатывала, обставляла и готовила к номеру. Отсюда и пошло название. Взнос участника, конечно, кусался, но шанс тем же вечером получить в десятки раз больше привлекал куда сильнее. Плюс к тому здесь частенько практиковалось поощрение отдельных удачных номеров неплохой денежкой. Победителя выбирали зрители, и он заграбастывал половину банка. Посетителей тянула сюда иллюзия власти, возможность решить чью-то судьбу. Ну а вскоре «Платформа», укрывшаяся от больного города в промзоне, стала любимым местом для представителей мира криминального. Полиция сюда не заваливалась, Боров платил исправно, так что публика собиралась соответствующая. Хотите снять бабу на ночь, заказать соседа или прикупить таблеток? В «Платформе» всегда отыщется нужный человек. Главное – знать, к кому подойти.

– Тогда зачем тебе копать?

Боров с трудом перекинул ногу на ногу и отхлебнул пива, расплескав его по второму подбородку. Кличку он оправдывал на все сто.

– Мне и не надо, Дым. А вот эти паскудники, – он ткнул жирным пальцем в сегодняшнюю афишу, – такое устроили, мол, это знак, это убийство, мол, пора валить из «Платформы», пока целы. Слыхал, да? Идиотов куски. Мистика им, мол, мерещится. Призраки гребаные.

Подъемник явил зрителям платформу с парнем в красном костюме и двумя полуголыми девушками. Всяко интересней карликов. Рядом с парнем стоял куб – полтора на полтора метра, – оформленный под газовый фонарь. Из деревянных ребер росли золотые перья, боковые грани казались бумажными. Сверху виднелась дыра, точно сливная щель в сортире. Зазвучала музыка, и на табло пошел отсчет новой десятиминутки.

– Вот они, – показал Боров на сцену. – Гляди внимательно.

Девушки задвигались. Они были действительно хороши: длинноногие, подтянутые, фигуристые. Короткие топики подчеркивали груди, а обтягивающие шорты не мешали по достоинству оценить задницы. Волосы – брюнетка и блондинка, как и положено, – до плеч, чулки в крупную сетку, каблуки, по-кошачьи плавные движения… Их танец не только завораживал, но и отвлекал. Это и была основная задача помощниц.

Фонарь оказался на колесиках. Девушки стали его вращать, показывая, что за ним никто не спрятался. Фокусник с умным видом наблюдал за этим, сжимая в руке полуметровый жезл с лампой на конце. Куб остановился ровно посередине сцены, и техники приглушили освещение. Брюнетка откинула переднюю панель, обнажая пустые внутренности фонаря. Девушки взялись за руки и отошли от куба, жестами приглашая к нему фокусника. Тот ухмыльнулся, поправил галстук и двинулся вокруг фонаря, насквозь просвечивая каждую грань своей странноватой лампой. Бумажные стенки вспыхивали электрическим огнем, не находя теней сообщников или других подставных. Сделав круг, фокусник запихнул лампу внутрь куба и поковырял там, точно смахивал паутину в углах. Фонарь был пуст. Подоспели помощницы. Сексапильная брюнетка захлопнула стенку, а блондинка волнующими движениями приняла у фокусника жезл и уместила штуковину в отверстие на верхней панели фонаря. Лампой вниз. Теперь фонарь светился изнутри, раскрашивая каждую бумажную грань.