– Что, простите? – произнесла я, делая вид, что у меня есть дела поважнее, чем болтать с продавцом.

– В твоей сумке. Я видел, как ты положила туда бритвы.

– Господи! – сказала я, изобразив потрясение. – Совершенно выпало из головы. – Я подошла к магазину. – Я сейчас…

Парень засмеялся, схватил меня за руку и потащил через раскаленную парковку. Стоял август, когда каждый год на две недели северный Мэн становился удушливым местом, осажденным комарами. Асфальт плавился под солнцем, наполняя воздух запахом горячего битума.

– Я не собираюсь арестовывать тебя, – сказал он. – Я просто заметил. Хотя мне все равно, воруешь ты или нет. Я и сам этим занимаюсь.

– Надо же, – я рассмеялась. – Мы ведь знакомы, правда?

Мы представились. Его звали Джеймс Одэт, он тоже учился в девятом классе, перешел к нам в восьмом, посреди учебного года. Симпатичный, голубоглазый, с высокими скулами и густыми светлыми волосами. Он был невысокого роста, но мускулистый, и из-за этого ходил как спортсмен, пружиня на носках. В старших классах я не отличалась общительностью, с нетерпением ждала поступления в колледж и училась хорошо, чтобы получить стипендию в другом штате. Мы с Джеймсом подружились. Он признался, что единственной ценностью в жизни он считает деньги и собирается разбогатеть.

– В таком случае женись на богачке, – сказала я. Мы сидели в «Френдлис» в соседнем городке, где любили зависать.

– Ростом не вышел. Богатые женщины ищут высоких мужей.

– Серьезно?

– Доказано. А вот ты точно могла бы выйти за богача. С такой-то грудью.

– Ну да, та еще красавица.

– Поверь мне. Ты неуклюжая старшеклассница, которая на следующей встрече выпускников будет выглядеть как модель. Я видел это сотни раз.

– Где?

– В фильмах, конечно.

После окончания школы мы оба получили работу в центре Ороно, Джемс – в пиццерии, а я в той самой аптеке, которую когда-то обворовала. Меня приняли в Матер – частный колледж в Коннектикуте. Там учились в основном дети из богатых семей Нью-Йорка и Бостона, но по результатам экзаменов я стала третьей в классе, а финансовое положение моих родителей предполагало, что колледж внесет больше половины платы за мое обучение. Джеймс собирался в университет Мэна, где его отец тренировал команду по спортивной борьбе. Мы оба были девственниками, и в июле решили заняться любовью, чтобы уехать в колледж уже с определенным опытом. Мы сделали это на заднем сиденьи «Каприс Классик» Джеймса. После секса он спросил, понравилось ли мне.

– Такое чувство, что мы совершили инцест, – сказала я, и мы оба рассмеялись так сильно, что Джеймс свалился с сиденья и ударился бедром. Однако мы встречались все лето, оправдываясь тем, что больше заняться нечем – все стоящие фильмы мы уже посмотрели. В последнюю ночь перед тем, как отец должен был заехать за мной и отвезти в Коннектикут, Джеймс сказал:

– Было приятно познакомиться.

– Мы же увидимся на День Благодарения.

– Знаю. Просто решил, что к тому времени ты найдешь себе богатого парня и даже не станешь разговаривать со мной.

– Я буду разговаривать с тобой, – сказала я.

Но он был прав, и после той ночи мы практически не виделись. Я вспоминала о нем, только когда приезжала в Мэн. Интересно, знает ли он, как я богата?

– Ты что-нибудь слышала про Одэтов? – спросила я маму, когда мы убрались на кухне после завтрака и перешли в гостиную с высокими эркерами, выходившими на Методистскую церковь рядом с кладбищем.

– Их сын Джим женился. Ты же знаешь. Он работает в банке в Бэнгоре, и, кажется, его жена беременна.

– Его зовут теперь Джим?

– Так называет его Пег. Я не видела его после школы. Говорят, он так и остался коротышкой.

Зазвонил мобильный. Я узнала номер детектива Кимбелла. Страх, словно электрический разряд, пронзил меня.

– Мам, это важно.

Я ответила на звонок, выйдя на кухню.

– Миссис Северсон?

– Да.

– Это снова детектив Кимбелл. Как вы?

– Ничего, – сказала я со вздохом.

– Простите за беспокойство, но мне придется попросить вас вернуться в Бостон.

– Хорошо. Но почему?

– Соседка, кажется, видела мужчину, который мог убить вашего мужа. Мы сделали набросок и хотим, чтобы вы взглянули.

– Зачем? Вы думаете, я его знаю? – сказала я, сразу пожалев о тоне. Слова прозвучали так, будто я защищаюсь.

– Не обязательно. Мы все еще считаем это неудачным ограблением, однако необходимо исключить все другие варианты. Вполне вероятно, что это сделал человек, который желал смерти вашему мужу, и в таком случае вы, возможно, смогли бы опознать его.