Шрифт:
По привычке и в силу природной опрятности – во всем должен быть порядок! – она поворошила огонь в камине, и от заплясавших в нем языков пламени в спальне сделалось веселее. Ее пес Катл потягивался на прикаминном коврике, а она застелила постель и набросала сверху целую кучу очаровательных подушечек, которые ей так нравились.
Пройдя в ванную, Брэнна расчесала щеткой длинные черные волосы, потом забрала их наверх в узел. Ее ждала работа, много работы – но только после кофе. Нахмурившись, она оглядела себя в зеркале и подумала, а не навести ли чуточку глянца, – беспокойная ночь оставила на ее лице свой малоприглядный след. «Но зачем?» – тут же спросила она себя.
Не найдя веского повода прихорошиться, она вернулась в спальню и потрепала Катла между ушами. Пес зевнул, аппетитно пискнув в конце зевка, и приветливо мотнул ей хвостом. Потом встал и, гибким движением прогнув спину, вытянул подальше передние лапы, положив на них морду. Затем быстро покрутил головой, шлепая себя по морде ушами. В этом состоял его утренний ритуал пробуждения к дневной активности.
– Тоже плохо спал, да? Я слышала, ты ворчал во сне. Ты слышал голоса, мой мальчик?
Вместе они спустились на первый этаж, стараясь не производить шума, так как в доме, как это часто случалось в последнее время, было полно гостей. Брат с Мирой разместились в его комнате, а сестренка Айона приютила у себя Бойла.
Все – ее друзья и родные. Она любила их и нуждалась в них. Но, видит бог, она бы охотно побыла какое-то время одна.
– Остаются ночевать ради меня, – проворчала она, обращаясь к Катлу, когда они спускались по лестнице ее уютного домика. – Как будто я сама о себе позаботиться не в состоянии. Да я такую защиту возвела вокруг себя – и их, кстати, тоже, – что ее и десяти Кэвонам не прорвать.
Надо положить этому конец, честное слово, решила она, шагая к своей любимой – и еще какой любимой! – кофеварке. Такому здоровенному мужику, как Бойл Макграт, едва ли удобно в маленькой кроватке Айоны. Надо их растолкать. В любом случае с самого Сауина [3] ни Кэвона, ни тени его заметно не было.
3
Иначе Самайн – один из четырех сезонных праздников ирландцев, выпадающий на 31 октября – 1 ноября.
– Мы его почти прикончили. Черт побери, еще бы чуть-чуть – и дело было бы сделано.
И заклятие, и зелье были сильнее некуда, подумала она, загружая кофемашину. Разве они мало трудились над тем и над другим? И энергия… Господи, да в ту ночь энергия вокруг старого дома Сорки просто зашкаливала!
Он пролил кровь и с воем унес ноги – волк и человек. И все же…
Дело не сделано. Он ускользнул и теперь зализывает раны и копит силы.
Дело не сделано, и порой она уже начинала сомневаться, что вообще когда-либо будет сделано.
Она открыла дверь, и Катл стремглав выскочил на улицу. Дождь ли, сухо ли – собаке в любую погоду нужна утренняя прогулка. Брэнна осталась стоять в дверях, на холодном декабрьском воздухе, устремив взор в темноту леса.
Она знала, он выжидает, затаившись в какой-нибудь глухомани. И непременно явится – в это время или в другое, этого она сказать не могла. Но явится обязательно, и они должны быть готовы.
Но в это утро он не придет.
Брэнна затворила дверь, пошевелила дрова в кухонном очаге, подбросила пару торфяных брикетов, от которых сразу пошел запах, несший успокоение. Налила себе кофе, посмаковала первый глоток и стала наслаждаться кратким моментом одиночества и тишины. И как по волшебству кофе прояснил ее мысли и выровнял настроение.
Мы одолеем.
Голоса, припомнила она. Их было много, и они звучали громко, отдаваясь эхом. Свет и сила. Удел. Во сне она все это явственно ощущала. И тот единственный голос, такой ясный и убежденный.
Мы одолеем.
– Мы будем молиться, чтобы вы все сделали правильно.
Она обернулась.
Перед ней стояла женщина, ее рука лежала на выпуклости живота, а поверх длинного темно-синего платья она была закутана в толстую шаль.
«Как две капли воды, – подумала Брэнна. – Все равно что смотреться в зеркало. Волосы, глаза, овал лица…»
– Ты – дочь Сорки. Брэнног. Я знаю тебя из своих сновидений.
– Да. А ты – Брэнна из клана О’Дуайеров. Я тебя знаю по своим. Ты – из моего рода.
– Верно. Я – одна из тройки. – Брэнна коснулась амулета с изображением собаки, с которым не расставалась, в точности как ее нынешняя гостья.
– Однажды ночью к нам в Клэр приходил твой брат со своей женщиной.
– Коннор. А ее звать Мирой. Она мне как сестра. Не родная, а здесь. – Брэнна поднесла руку к груди. – По духу. Ты понимаешь.
– Она спасла моего брата, пролила ради него кровь. Мне она тоже как сестра. – Дочь Сорки с некоторым недоумением обвела взором кухню. – А что это за дом?
– Это мой дом. Он и твой тоже, ты здесь желанная гостья. Не присядешь? Я заварю тебе чай. Кофе, который я пью, ребенку не на пользу.
– А пахнет он чудесно. Но и ты посиди со мной, сестра. Присядь рядом. Совсем ненадолго. Какое удивительное место!
Брэнна оглядела свою кухню – аккуратную и уютную, ведь она сама в ней все придумывала. И, наверное, женщине из тринадцатого века она действительно кажется удивительной.