— Я этого не говорила. Я считаю, что ты чертовски хорошо держишься при таких обстоятельствах.

Он улыбнулся.

— О чем ты хотела поговорить?

— Мика, потенциально эта тема может привести к серьезной стычке. Давай не будем ее сейчас обсуждать.

— Что-то настолько серьезное и ты честно хочешь отложить обсуждение?

— Да, сама себе удивляюсь, но могу подождать, — кивнула я.

Он склонил голову набок и посмотрел на меня.

— Считаешь, что идея с «подождать» для меня будет хорошей?

— Да, считаю.

Мика прищурился.

— Ты поймешь, если я скажу, что ты чересчур рациональна и меня это на самом деле нервирует?

— Да, вообще-то пойму, — рассмеялась я.

Мика улыбнулся, и на этот раз его улыбка вышла ярче прежней.

— Анита, рассказывай, потому что сейчас я просто убежден, что речь о том, что рассказал нам мой отец о Ван Клифе и псевдо военной фигне.

— Эта информация может оказаться не ложью, но речь не об этом.

Мика глянул на меня.

— Клянусь, — ответила я на его взгляд.

— Ты же понимаешь, что сейчас же должна мне все рассказать, иначе накручу себе самое худшее.

Пришла моя очередь положить голову ему на плечо.

— Мика, я пытаюсь быть рациональной. Позволь оставить как есть. Позволь хоть раз быть взрослой.

Он коснулся моих волос, поднял мое лицо, чтобы мы посмотрели друг на друга.

— А теперь ты меня пугаешь.

— Проклятье, мы оба по-своему непреклонны.

— Да, и это одно из твоих качеств, которое я полюбил сразу.

Я держала его за руки и смотрела ему в глаза. Я боялась этого разговора, потому что, если он мог скрыть подобное от меня, то мог скрывать и другое, более серьезное, способное разрушить нашу пару. Я поняла, что боюсь заводить этот разговор, и не завести его боюсь, что совсем не имело смысла.

— А я люблю то, что ты любишь это во мне, потому что очень многие мужчины это ненавидели.

— Тогда, Анита, чем бы это ни было, мы через это пройдем. Мы оба слишком ценим друг друга, чтобы позволить чему-то все испортить.

Сидя вот так, держа Мику за руки, глядя на него, я ему верила, но… я всегда ему верила, а сейчас чувствовала себя, словно он мне врал, и… а, да к черту все.

— Ладно, дело в том, что на самом деле ты дрался с лидерами других животных групп, чтобы вынудить их присоединиться к нашей Коалиции?

— Иногда. — Мика произнес это так, словно это было ничем, обычным делом, само собой разумеющимся.

Я попыталась вырвать от него свои руки, но Мика их крепко держал.

— Почему ты злишься?

— Почему я злюсь? Черт, Мика, ты уезжаешь из города, участвуешь в опасных боях насмерть и считаешь, что я не должна об этом знать?

— Говори тише.

Мне хотелось закричать громче, но Мика был прав; я только что сказала, что он, согласно людскому закону, связан с убийствами. Я понизила голос, наклонилась к нему, но мой голос по-прежнему оставался сердитым — чуть мягче гневного шепота.

— Как ты мог от меня это скрывать?

Выражение его лица было закрытым, но уже проступал гнев. Мика не часто выходил из себя, но если уж это делал, то сердился так же сильно, как я. Этот разговор принимал очень скверный характер.

— Я ничего от тебя не скрывал. Просто не рассказывал.

— Суть та же.

Мика отпустил мои руки.

— Ты рассказываешь мне о каждом разе, когда рискуешь жизнью в качестве маршала Соединенных Штатов?

— Нет, но это совсем другое.

— От чего же?

Мне хотелось сказать «от того же», но это был не ответ. Открыла рот, чтобы объяснить разницу, но остановилась. Нахмурилась.

— Я считаю это разные вещи, абсолютно.

— А в чем разница? У нас есть работа, и она подразумевает опасность.

— Но я не знала, что твоя работа опасна.

Он внимательно всмотрелся в мое лицо.

— А по-твоему, чем мы занимались, чтобы присоединить все те группы к нашей Коалиции?

— Я думала, вы их убеждаете. Думала, используете дипломатию и логику, которые заставляют присоединяться их к нам.

— Анита, по большей части я так и делаю, но нас окружает множество оборотней. Ты же знаешь, что у некоторых животных фракций напрочь отсутствует логика или рассудительность.

— Если бы я об этом задумалась, то, наверное, посчитала бы, что некоторые из твоих телохранителей участвуют в поединках, как делают королевы тигриных кланов, чтобы выявить чемпиона.