Ей хотелось взять Брента за руку, когда они вслед за Питером Дженкинсом спускались в его винный погреб, но Олимпия понимала, что не сделает этого. Дженкинс был местным сквайром, человеком, жившим вдали от общества, но вхожим в него. Он мог бы не удержаться и рассказать своей жене о том, что баронесса с графом ходят, держась за руки. Его жена скажет об этом своей сестре, которая поделится новостью с ближайшими подругами, а те поведают об этом своим ближайшим подругам, и так далее, и так далее, пока все общество не заинтересуется тем, что происходило между «странной девушкой из Уорлоков» и этим никудышным и беспутным сыном леди Летиции Маллам. Поэтому она выпрямилась, расправила плечи и понадеялась, что на ее лице написано спокойствие и вежливость – выражение, которое она изо всех сил старалась сохранить.

– Вот он, миледи, – объявил Питер. – Мне по-настоящему жаль, что не удалось поймать второго, но ваш мальчик может гордиться собой.

Пленник пристально разглядывал баронессу. Он был среднего роста, с редеющими каштановыми волосами и светло-карими глазами. Глаза же были полны страха, потому что он узнал в чертах лица Олимпии черты Илая.

– Почему вы хотели похитить моего сына? – спросила она.

– Леди сказала Джейку, что ей нужен мальчишка, чтобы управлять его матерью. – Мужчина осмотрелся. – Вы нашли Джейка?

– Нет, – ответил Питер. – Он бросил тебя, чтобы ты оказался на виселице вместо него.

– Лучше болтаться на виселице, чем возвратиться к проклятой суке и сказать, что мы не справились. – Пленник снова посмотрел на Олимпию. – У вас очень храбрый мальчик, но мне кажется, он тоже довольно странный. Вам бы следовало держать его подальше от той суки.

– Ты знаешь ее имя? – спросил Брент.

– А вы думаете, что сможете приструнить ее? Думаете, что заставите ее остановиться? Даже не рассчитывайте. Это бессердечный дьявол, а не женщина, и она не выпустит власть из своих рук. Из-за той леди, у которой ваши, сэр, глаза, вам лучше оставаться здесь. Она ненавидит мужчин, это точно. И вас – в первую очередь.

– Помолчи! Слишком много говоришь! – одернул пленника Питер. – Тебя спросили, как ее зовут.

– Мы и так знаем, Питер, мы знаем все… – Отбросив благоразумие, Олимпия взяла Брента за руку. Она понимала, как ему сейчас тяжело. Эту сердечную рану он будет долго залечивать, если это вообще удастся.

– Тогда все в порядке. Суд состоится завтра, и, думаю, его уже скоро повесят на площади.

– Нет, он должен остаться в живых, Питер. Он может мне потребоваться, когда я схвачу ту женщину. Ведь это она все устроила, поэтому я заставлю ее дорого заплатить за гнусное преступление. Ваш пленник знает, кто она такая, и он сможет оказать нам большую помощь в этом деле.

– Но, миледи… – пробормотал Дженкинс, когда Олимпия уже повернулась, чтобы уйти.

– Хочешь сказать, что не будешь мне помогать? – спросила она.

– О, я полностью к вашим услугам, миледи. Но должен поставить новых стражников.

– Этот тебя не устраивает?

– Устраивает. Мне кажется, он надежный человек. Но дело в том, что ее светлость не любит оставлять в живых тех, кто много знает. Видите ли, графиня предпочитает молчание. Кстати, уверен, что Джейк не вернется к ней, чтобы рассказать о неудаче. Он сбежал, чтобы остаться в живых.

Всю обратную дорогу Олимпия молчала. А в доме сразу прошла в библиотеку, где Илай приводил в порядок книги, которыми воспользовался как оружием, чтобы защитить себя. Усевшись на пол среди книжных стопок, она задумалась о том, какие из них первыми поставить в шкаф. Потом в комнате появился Брент и сел рядом с ней. Вид у него был задумчивый, но не более того. Олимпия решила, что он, возможно, уже привык к тому, что мать постоянно преподносила ему сюрпризы.

– Ты все их выкинул из шкафов? – спросил Брент.

– Да. – Илай посмотрел на мать, и та коротким кивком разрешила ему говорить. – Это все, что я смог придумать. У меня ведь не было оружия…

Оглядев почти полностью опустошенные шкафы и развалы книг на полу, граф с усмешкой покачал головой:

– Да, действительно…

Втроем они довольно быстро расставили книги по местам, и тут прозвонили к обеду. Олимпия заторопилась в спальню, чтобы смыть пыль и грязь. Ополаскивая руки и лицо, она запретила себе искать что-либо обнадеживающее в том, как по-доброму Брент и Илай общались друг с другом. «Наверное, все получилось именно так, потому что Брент обладает умением правильно разговаривать с подростками, а Илай испытывает потребность в мужской компании», – сказала себе Олимпия.

Когда она спустилась в столовую, все уже ждали ее. Баронесса села рядом с Брентом, напротив тетки, Тессы и Илая.

Обед удался на славу. Олимпия с интересом слушала последние новости о родственниках, но при этом не могла не думать о человеке, который сидел в погребе судьи.

– Как ты думаешь, он действительно имел в виду, что твоя мать убьет их из-за неудачи? Может, он боится, что кто-то проберется в подвал и убьет его? – Олимпии очень хотелось, чтобы Брент ответил отрицательно.