Цаубера схватила Густава здоровой правой рукой, подняла над головой и швырнула через весь зал. Могучее тело принца ударилось о мраморную колонну. Густав со стуком съехал на пол.

– Трудно без доспехов! – простонал он.

Цаубера обернулась и выглянула в окно. К подножию горы Упырье Крыло неумолимо приближались братья Густава. Минут шесть-семь – и они будут здесь.

– Отлично, – проговорила ведьма, утерев струйку крови, стекавшую из уголка рта. – Целое стадо принцев. Бесценно.

Фредерик изо всех сил дергал за лианы – безрезультатно.

– Прошу прощения, – пропыхтел он. – Я ничего не могу поделать.

Цаубера облизнула бесцветные губы, щелкнула костяшками пальцев и создала между ладоней огромный шар сверкающей голубой энергии. Он был втрое больше ее прежних колдовских зарядов.

Вдруг с лестницы послышался до странности мелодичный голос – и все сразу отвлеклись.

– Не ждали? – пропел Дункан и бросился в середину зала. Энергетический шар между ладоней Цауберы зашипел и сдулся – колдунья уставилась на незваного гостя, разинув рот. – Ну-ка, колдунья, гляди, что я припас! Мясо! – воскликнул Дункан, открыл подмокшую холщовую сумку, ловко вытащил оттуда ондатровый бифштекс и швырнул в Цауберу. Ломоть вонючего мяса угодил ей прямо в лоб – шлеп! – и сполз на пол, оставив на озадаченном лице ведьмы полосу вязкой слизи и зеленоватых ошметков жира. Это было такое неожиданное, такое… дурацкое нападение, что Цаубера была совершенно сбита с толку.

– Ык! – выдавила она, пытаясь протереть глаза от густого ондатрового жира. В панике колдунья начала вслепую бросаться молниями по всему залу. Один заряд разбил два волшебных зеркала на стене. Другой обжег черного кота (а что, думаете, у Цауберы не было черного кота?!). Третий едва не попал в Густава, но только проделал несколько трещин в колонне, за которой тот спрятался.

Четвертый заряд попал прямехонько в Дункана. Он сбил его с ног и швырнул назад. Дункан Доблестный, наследный принц Сильварии, со свистом вылетел в дыру, разверзшуюся в стене башни, и скрылся из виду.

Все в ужасе уставились на пустое место, где только что был Дункан, – в том числе и Цаубера, которая толком не видела, что с ним случилось, потому что глаза ей залепило слизью. Именно в этот миг, когда не было слышно ничего, кроме постукивания сыпавшихся на пол кирпичей и плитки, Лиам и сделал свое судьбоносное открытие. Он почувствовал, что путы вокруг его груди несколько подались.

– Лианы! – шепнул он. – Ослабли! Это Дункан! Он сумел ее отвлечь!

Фредерик со всей силы размахнулся и рассек наконец Эллины путы. Она упала на пол, Фредерик помог ей стряхнуть обрезки лиан. Элла погладила Фредерика по щеке и прошептала «спасибо», а потом схватила его меч и бросилась освобождать Лиама.

Тут Цаубера взяла себя в руки. Она обнаружила, что Фредерик и Элла развязывают Лиама, и подняла руку, целясь в них.

– Эй, госпожа Безгубая! Берегись! – заорал Густав.

Цаубера пульнула в него маленькой голубой молнией. Молния ударила Густава в грудь и швырнула спиной в ту самую колонну, которая потрескалась и раскрошилась от давешнего удара. Когда Густав рухнул на пол, капитель колонны отделилась от обвалившегося потолка и огромная каменная колонна начала крениться – прямо на оглушенного и обессиленного Густава.

Фредерик сообразил, что его друга сейчас расплющит деталью готического декора. Он со всех ног бросился через зал. Когда до колонны осталось несколько футов и Густава накрыла тень падающей громады, Фредерик пригнулся и прыгнул. Он ударил вытянутыми руками Густава в бок и выпихнул друга из-под колонны – в тот миг, когда она как раз рухнула.

Густав перекатился и встал на четвереньки.

– Спасибо, – выдохнул он. И в знак благодарности пожал Фредерику руку. Рука почему-то была вялая и холодная. Тут до Густава дошло, что Элла истерически кричит «Фредерик!». Густав, еще не придя в себя от колдуньиного удара, посмотрел на друга. Рука Фредерика, которую Густав по-прежнему крепко держал, неловко торчала из-под груды мраморных обломков; все остальное тело было погребено под колонной.

– Ой, – пробормотал Густав.

Элла подбежала к нему, и они поспешно растащили тяжелые куски камня, так что вскоре Густав сумел заглянуть под колонну. В тесноте и темноте под обломками было видно спокойное лицо Фредерика. Глаза у него были закрыты. Густав впервые в жизни понял, что такое по-настоящему испугаться.

– Я тебя вытащу, – тихо сказал он. Налег плечом на колонну и начал толкать.

Между тем Лиам на другом конце зала собирался с силами для битвы. Оружия у него не было, а колдунья обладала нечеловеческим могуществом. Одна надежда – сбросить ее вниз, как она сама сбросила Дункана: через дыру в стене. К этому времени кирпичи осыпались, и небольшая дыра превратилась в пролом длиной в несколько ярдов. Надо как-то подманить колдунью туда. Для этого Лиам прибег к любимому приему Густава под условным названием «самоходный таран».

Лиам пригнул голову, дико заорал и помчался прямо на Цауберу. Врезался плечом ей в живот, и они, сцепившись, покатились по полу – только лохмотья замелькали. Остановились они лишь в нескольких футах от дыры в стене. Однако колдунья вскочила первая. Она нависла над Лиамом и расхохоталась.

– Дурачье! – прокаркала она. – Что вы трепыхаетесь? Неужели не видите, что нет никакого…

Она не договорила. Элла подбежала к ней и сбила с ног неожиданно мощным апперкотом. Колдунья зашаталась на самом краю осыпающегося пролома. Дико замахала руками, чтобы сохранить равновесие. Один каблук повис над бездной, потом второй…