– Даже самые простые свиные шкварки можно есть, покуда они теплые, – заявил тот, которого лечили здесь от застарелого катара желудка. – Когда сало начнет трещать и брызгать, отожми их, посоли, поперчи, и тогда скажу я вам, никакие гусиные шкварки с ними не сравнятся.

– Полегче насчет гусиных шкварок, – сказал больной «раком желудка», – нет ничего лучше гусиных шкварок! Ну, куда вы лезете против них со шкварками из свиного сала! Гусиные шкварки, понятное дело, должны жариться до тех пор, пока они не станут золотыми, как это делается у евреев. Они берут жирного гуся, снимают с кожи сало и поджаривают.

– По-моему, вы ошибаетесь по части свиных шкварок, – заметил сосед Швейка. – Я, конечно, говорю о шкварках из домашнего свиного сала. Так они и называются, – домашние шкварки. Они ни коричневые, ни желтые, цвет у них какой-то средний между этими двумя оттенками. Домашние шкварки не должны быть ни слишком мягкими, ни слишком твердыми. Они не должны хрустеть. Хрустят – значит, пережарены. Они должны таять на языке… но при этом вам не должно казаться, что сало течет по подбородку.

– А кто из вас ел шкварки из конского сала? – раздался чей-то голос, но никто не ответил, так как вбежал фельдшер.»

Подозреваю, что именно так это все примерно и выглядело.

Во второй части эксперимента участникам разрешалось есть все, что они захотят. Жертвы эксперимента регулярно обжорствовали до такой степени, что заболевали и нуждались в медицинском вмешательстве, испытывали интенсивное чувство голода и быстро набрали сброшенный вес за счет жировой массы. Многие потеряли мускулистость, свойственную им до эксперимента, и некоторые набрали вес больше начального.

Только после того, как вес полностью вернулся к начальному, начался процесс стабилизации энергетического и эмоционального уровня участников.

Другой, весьма иллюстративный, эксперимент был проведен в Великобритании компанией Бибиси-2 при подготовке документального фильма «Вся правда о еде». Задача была – выяснить, делает ли определенную еду более привлекательной запрет на ее поедание? Перед началом эксперимента детям, принимавшим в нем участие, предлагали попробовать и оценить на вкус самые разные фрукты, как свежие, так и сушеные, и выяснили, что в оценке изюма и сушеного манго дети не делают никаких различий и к обоим вариантам «перекуса» относятся довольно спокойно.

После этого в комнату, где дети находились во время перемены, ставили две большие миски с этими сухофруктами. Дальше детям сообщали, что после первого сигнала свистка у них есть 15 минут, чтобы есть сушеное манго – сколько они захотят. После второго свистка дети получали пять минут, чтобы поесть изюма. День за днем экспериментаторы наблюдали, как дети формируют устойчивое предпочтение изюма, а манго становится все менее и менее интересным. В первые дни дети с удовольствием ели манго, но, когда приходило время изюма, проявляли больше радости и возбуждения. К концу первой недели эксперимента вокруг миски с изюмом образовывалась настоящая куча-мала, а манго выглядело все менее и менее привлекательным. Дети, которые к началу эксперимента не испытывали никаких теплых чувств ни к манго, ни к изюму, к концу эксперимента ели изюм – и не могли остановиться.

Принято считать, что проблема тех, кто пытается регулировать вес диетой, – отсутствие силы воли. При том, что сама концепция силы воли представляется современным психологам весьма сомнительной, действительно сидящие на диете – существенно более волевые люди. У них есть мужество отказывать себе в любимой еде в течение длительного периода времени. Они способны вообще ничего не есть в периоды времени, когда есть «нельзя» или «вредно». Они способны ежедневно по 2 часа тренироваться в спортзале. Настоящая проблема сидящих на диете НЕ в силе воли, а в тех решениях, которые диета предлагает. Это не вы проваливаете диету, это диета «проваливает» вас. Согласно одному из последних мета-исследований существующих диетических программ, почти все они способны предложить кратковременное снижение массы тела. Ни одна не имеет убедительных доказательств того, что масса тела стабилизируется на желанной нижней точке на длительный период времени.

Давайте поговорим о том, о чем говорить не принято. О социальном давлении, который испытывает человек с «лишним» весом, о тех предубеждениях, которые общество испытывает перед толстыми людьми, и о том, как это связано с экономикой, политикой и изменением роли женщины в современном обществе.

«Страх быть жирным индуцирован культурно. Мы – общество, создавшее противостояние толстых и худых. Это всего лишь культурная фишка, субъективный взгляд. Однако намного легче вписаться в эту культуру, будучи стройным. Просто потому, что мы выбрали воспевать определенный телесный тип в определенное время. Нет ничего сущего в определенном размере тела, что делало бы его лучше, чем другие. Это наше коллективное решение – превозносить один-единственный идеал и санкционировать дискриминацию в отношении других, основанную на размере тела.» Это слова психотерапевтического дуэта Джудит Мэтц и Жиллен Фрэнкелл, специалистов, разделяющих недиетический подход к проблеме питания. Они пытались призывать американских полных делать попытки менять культурные стереотипы. Например, не молчать, когда кто-то вышучивает толстых людей, не относиться к этому толерантно. Когда я читала это, мне было тоскливо. Я бы хотела пригласить обеих уважаемых коллег в русскоязычную часть сети…

Мы все прекрасно знаем о том, что лишний вес – понятие культурное. В Нигерии худощавую девушку сложно выдать замуж, и если вам повезло родиться такой, вас на несколько месяцев препроводят в «жирную комнату» – место, где вам будет запрещено совершать какие-либо движения, кроме максимально необходимых, и где вы будете поглощать одну за другой миски риса, ямса и кассавы. Сегодня только ребенок не знает о том, что случилось, когда на Фиджи привезли телевидение – количество случаев булимии в стране, почти вовсе не знакомой с расстройствами пищевого поведения, возросло в 5 раз, преимущественно среди молодых девушек, возникла эпидемия анорексии, а фиджийский язык обогатился словом «macake» – неодолимая тяга похудеть.