У детей отсутствуют столь сложные механизмы понимания своего и чужого блага. Они быстро дорастают до способности понять, что какие-то их действия могут понравиться окружающим, а какие-то – нет. Более того, они быстро учатся привлекать к себе внимание – в том числе с помощью плохих поступков, поскольку они вызывают более бурную реакцию… Этот навык появляется у малышей неожиданно рано – уже в 2–3 года они могут кусаться, бить родителей, баловаться нарочно, чтобы их заметили и посвятили некоторое время исключительно им. Но, как мы понимаем, до намеренного обмана здесь далеко. На этапе нарочно плохого или хорошего поведения малыш только умеет (или учится) вести себя так, чтобы получить желаемое. Иными словами, он пытается выработать стратегию поведения, оптимальную с точки зрения своих потребностей. А уж какая из них идеально подходит для тех или иных случаев, ему подсказывает реакция окружающих… Но в данном случае речь идет только о самих поступках, хороши они или плохи. То есть ребенок еще видит возможности сделать что-то, а после – скрыть содеянное с какой-то целью. Поэтому, когда он ведет себя дурно, он поступает именно так с определенным намерением – ожидает получить результат от самого поступка, а не от того, что совершенное действие останется тайной.

Понимание, что одни действия лучше совершать публично, а другие – так сказать, втихаря, приходит к детям значительно позже, годам к 5–6. Но, несомненно, основу этой способности создают как раз эти первые эксперименты по манипулированию окружающими. Просто на этапе попыток быть всегда в центре внимания ребенок хочет лишь внимания и заботы о своих нуждах. А впоследствии к этой простой цели добавляются новые, более сложные. В сущности, для первой лжи ребенку нужно лишь прийти к выводу, что многое из желаемого попросту невозможно получить от тех, на кого он изначально ориентировался – в частности, от родителей.

Маленькие детки вообще крайне зависимы от папы с мамой, всегда ждут лишь их одобрения и внимания, требуют их любви. Для ребенка, так сказать, абсолютным центром мироздания является именно семья – родители. Но с течением времени у него все заметнее формируется собственное «Я» – свои потребности и желания, даже прихоти. И до определенного момента эти устремления полностью ориентированы на родительское мнение (ребенок пытается понять, когда он «хороший» для них, а когда «плохой»). Однако постепенно, по мере взросления и развития, малыш начинает все четче осознавать разницу между желаниями своими и их.

Говоря еще проще, если в течение первых нескольких лет жизни слово «нельзя», произнесенное кем-то из родителей, является для него приказом, со временем его опыт наблюдения за взрослыми расширяется. В частности, у ребенка появляются знакомые самые разные – сверстники, в семьях которых выстроены совсем иные взаимоотношения, знакомые родителей (не члены семьи), контакт с которыми и у них, и у него может сложиться весьма своеобразно… Все это растущее множество ситуаций не семейных, осложненных посторонними мотивами, обогащает опыт ребенка. Но в то же время это дает ему понять нечто новое – что не всем людям вокруг так уж важно мнение его папы с мамой по тому или иному поводу.

Кроме того, малыш все чаще оказывается в ситуациях, когда его родителей кто-то не слушается, пусть этот кто-то и взрослый (не такой, как он). Постепенно путем сложения и осмысления ряда таких случаев, ребенок начинает приходить к другим выводам. Например, к тому, что маму с папой в мире, в сущности, и слушается-то беспрекословно один он. А у множества других взрослых или даже детей есть свое мнение, и они готовы отстаивать собственные интересы. Так ребенок понимает, что его желания не столь уж незначительны, даже если они идут вразрез с родительской волей. В результате у него начинается все более активное формирование собственного эго. А человеческое эго стремится не просто привлечь внимание (то есть внимание вообще – неважно, положительное оно будет или отрицательное), но заставить выполнить требуемое. Другими словами, эго стремится подчинить волю окружающих своей независимо от того, насколько желания индивида совпадают с таковыми у всех вокруг.

Естественно, это – новый этап в развитии личности, поскольку у детей эго не развито, и его полностью заменяют устремления, взгляды родителей. Поэтому поначалу малыш выражает свою волю прямо, независимо ни от чего – идет, так сказать, напролом, отвечая на запреты словом «хочу». Разумеется, вскоре он сталкивается с такой же силы упрямством, сопротивлением окружающих – в том числе (и нередко в первую очередь) родителей. Согласимся, что чем сильнее сопротивляется нашей воле ребенок, тем чувствительнее мы стараемся его задеть, наказать, «поставить на место» во всех смыслах. Мы полагаем свои действия справедливыми и «благими» для него же, так как видим в них весьма определенный смысл.

Например, мы часто требуем от детей соблюдать элементарные правила безопасности и гигиены, поскольку понимаем их жизненную необходимость и видим весь спектр проблем, приносимых их игнорированием. Но ребенок этого всего может и не знать – от опыта падений его спасает надетый мамиными руками шлем, а с электрическими розетками он не «общается» потому, что опять-таки мама позаботилась снабдить их крышками… Таким образом, наше естественное стремление оградить чадо от опасностей жизни само порождает у него беспечное отношение к ним и неспособность понять истинную важность послушания!..

В такой ситуации само собой разумеется, что дети воспринимают большую часть родительских «нельзя» как попытку просто испортить им настроение, как неуважение к их желаниям и пр. Такова изначальная, скажем, диспозиция. Ребенок не очень доверяет обороту «это для твоего же блага», поскольку ему не с чем это благо сравнивать – он не сталкивался с последствиями нарушения запрета. А поскольку имеющийся опыт подсказывает ему лишь негативное отношение к требованию мамы (в шлеме и щитках кататься на велосипеде жарче, чем без них), собственные желания уже начинают казаться ему более разумными и оправданными. Поэтому, едва ребенок понимает, что слову «нельзя» можно и не подчиниться, у него даже не возникает колебаний, чьего мнения все-таки лучше придерживаться – своего или родительского. Свое мнение малыш, как правило, может обосновать, в то время как запреты родителей в большинстве ему не совсем понятны или понятны только как бы теоретически. Ведь, к счастью, на практике он пока слушался, не пробовал совать пальчики в мясорубку, не кусал собаку за ухо, не засовывал жучка в нос… А упорство родителей в наказаниях за ослушание довершает дело – ребенок начинает искать обходные пути получить желаемое.