– Да как же, как же, милок, вона – прямехонько иди, туда носом и уткнешься, – подслеповато щурясь, объяснила старушка, а потом участливо добавила: – Гляди-ка, тощий какой, бедняга. Хочешь еще пирожок? Надо много есть, чтобы девушкам нравиться.

Гринер не собирался в ближайшее время нравиться девушкам, поэтому вежливо отказался и пошел в указанном направлении, любуясь мозаикой, которой, по старому обычаю, были украшены стены домов, выходивших на улицу. Чаще всего на стенах изображали что-то, имевшее отношение к тому, что за этими стенами находится. Воины, потрясающие мечами – на лавке оружия. Стену одной из лавок украшали скачущие лошади в красивой сбруе. Он ради любопытства зашел внутрь, и понял, каким образом такой приземленный, казалось бы, товар, оказался на главной улице в городе. Здесь торговали упряжью для коней благородных господ. Насмотревшись на умопомрачительное количество серебряных и позолоченных бляшечек, колокольчиков, узоров, тисненую кожу сёдел и расшитые шелком попоны, он даже позавидовал этим лошадям. Совсем немного.

Наконец он добрался до площади. Там и вправду находились три огромных фонтана, поражавших воображение. Статуи в центре каждого из них сверкали позолотой, они изображали морских обитателей – рыб, черепах, дельфинов. Центральный фонтан украшала статуя русалки, держащей в руках большую раковину, из которой била струя воды. Гринер подошел поближе, и заметил, что на дне фонтана с черепахой лежат монеты; он вынул медяк из сдачи, которую ему дала старушка, и кинул его в воду – на счастье. И буквально через секунду его за плечо схватила чья-то рука.

– Вот ты где! Так и думал, что найду тебя здесь. Очень спешил, даже взопрел, пока бежал.

Гринер оглянулся и увидел барда, Таллирена. Тот стоял рядом, прикладывая кружевной платочек ко лбу, и выглядел действительно запыхавшимся.

– Ты мне очень нужен, пойдем! – попросил бард, потянув Гринера за рукав куртки.

– Куда?

– В Ассамблею.

– Зачем?

Бард потащил его за собой через толпу, умело лавируя между людьми, и то и дело просил прощения за то, что кого-то толкнул. Между извинениями он объяснял Гринеру:

– Я дал другу попользоваться своим подмастерьем, а он его угробил, подлец.

«Такое объяснение ничего не объясняет», – подумал Гринер. На самом то деле это даже больше все запутывало. Юноша ловко увернулся от торговки цветами, столь хорошенькой, что он пожалел, что не съел перед этим сто пирожков, и поинтересовался:

– Попользоваться? Угробил?

– Мэви собирался выступать у какого-то графа, не помню, да и не столь важно; помощника у него на тот момент не было, а без него в таких делах никуда, он и попросил дать ему моего на время. Помощник – он ведь не только флейту подает и ритм на барабанчиках отстукивает, знаешь ли… Наличие подмастерья у барда указывает на его статус.

Они покинули площадь, людей вокруг стало меньше, и это позволило Таллирену ускорить шаг, Гринер же, со всем наличествующим у него вниманием слушавший рассказ барда, отметил только, что дома вокруг становятся все богаче, все выше… «Не иначе как мы в центральную часть города идем», – решил юноша.

– А угробил он его по дурости. Или из подлости, уж не знаю, Мэви всегда завидовал моему таланту… Словом, упустил парня – тот женился.

– Женился? – переспросил Гринер. Бард обернулся на ходу и, скорбно приподняв брови, кивнул.

– Все, конец ученичеству. К моему великому сожалению, мир устроен так, что никакая, даже прекраснейшая музыка, не способна победить женщину. Особенно в глазах того, кто влюблен.

– Полностью с вами согласен, но при чем тут я?

– Будешь моим временным подмастерьем. Не могу допустить, чтобы остальные смотрели на меня свысока.

– Но я же ничего не умею!

Бард резко остановился, внимательно посмотрел на Гринера. Даже, можно сказать, критически оглядел того с головы до ног.

– Тебя надо переодеть, юноша. Ты похож на оборванца, правда, весьма миловидного, не спорю, видимо какая-то благородная кровь в тебе течет, ибо ты не похож на этих крестьян, будто вырубленных тупым топором из дуба… Но что это я разговорился? Идем!

Тем временем Тео и Дерек, перекусив пирожками с курятиной (по странной прихоти судьбы они купили их все у той же старушки, и, как знать, возможно, это стечение обстоятельств тоже сыграло свою роль в последующих событиях) подошли, наконец, к караулке у входа во «внутренний город», где располагались дворцы знати, небольшой квартал слуг, казармы королевских гвардейцев, городских стражников и собственно монарший замок. Этот вход вел к казармам.

– Бы к Бобайбу, – дожевывая пирожок, Тео попыталась величественно пройти мимо стражников. Но те, переглянувшись, мигом загородили проход пиками.