Он пощекотал языком уголок ее рта, провел им по щеке и начал играть с серьгой. Одной рукой он крепко обнимал Энди, а другой поглаживал ее шею, постепенно опускаясь вниз. Коснулся ее левой груди и замер, чувствуя, как под ладонью бьется ее сердце.

– Энди? – В вопросе просьба даровать свободу действий.

– Лайон. – Свобода дарована.

Лайон обладал талантом понимать тело женщины; Энди ощутила прикосновения его рук именно там, где они были более всего желанны.

– Когда я увидел тебя у Гейба, мне тотчас захотелось дотронуться до тебя. – Его шепот у уха сам по себе был уже лаской. – Ты была похожа на маленького ангела.

– Меня всегда смущал мой рост.

Лайон тихо рассмеялся. Его ласки стали смелее, настойчивее. Он продолжал открывать для себя ее тело.

– Напрасно. В юности я грезил о девушках именно с такой фигурой.

– Меня как раз и смущали такие мечтательные юноши вроде тебя, которые все время пялились на меня.

– Я тронут.

– Когда ты увидел меня у Гейба, каким было твое первое впечатление?

– Что у тебя красивые глаза и потрясающие…

– Кроме этого!

– О, тогда это уже второе впечатление.

– Лайон, я серьезно.

– Я тоже.

Он снова рассмеялся. Потом, действительно посерьезнев, он убрал руку с ее груди и запустил пальцы в ее волосы, все еще мокрые от дождя.

– Я подумал, что ты очень привлекательная женщина, с которой мне хотелось бы оказаться в постели.

Энди захватила такая волна эмоций, что она не сразу смогла выговорить:

– А сейчас?

– А сейчас я думаю, что ты очень привлекательная женщина, которую нужно сначала узнать получше, а потом уже думать о близости с ней. Первый импульс основывался исключительно на физическом желании, на вожделении. Что такое мое второе чувство, я пока еще не понимаю, но конечное желание то же. – Он взял ее за подбородок. Казалось, он хотел прочесть ее мысли. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

С дрожью в голосе, чуть ли не со страхом, она проговорила:

– Кажется, да.

– Я не хочу, чтобы мы неправильно поняли друг друга, – спокойно сказал он.

«Как он может быть таким спокойным, когда я вся дрожу?»

– Я хочу заниматься с тобой любовью: неторопливо, даже лениво, или как дикарь, с неукротимой страстью.

Так откровенно дерзко не говорил с ней ни один мужчина, за исключением, может быть, Леса. Но тот просто шутил, поддразнивал ее, а Лайон был совершенно серьезен. Преодолевая смущение, она спросила:

– Что я для тебя? Очередной трофей на каминной полке? Или цель, которую требует поразить твое самолюбие? Подумай еще, Лайон. Я никогда не была и не буду легкой добычей.

– Я и не собирался устраивать состязание. И не захотел бы тебя, будь ты легкой добычей. Просто я подумал, что поступлю справедливо, если буду с тобой честен до конца.

Энди была взрослой женщиной, на ее пути встречалось немало мужчин, и все же она растерялась. Она не знала, как вести себя с Лайоном, не могла разобраться в своих чувствах к нему. А вдруг он всего лишь хочет усыпить ее бдительность, чтобы потом помешать взять интервью?

Нет, такой поцелуй не мог быть фальшивым. Но если это так, то мир потерял в лице мистера Рэтлифа-младшего великолепного актера. В таком случае лучше сразу поставить все точки над «i».

– Я буду делать свою работу, Лайон, что бы ни произошло между нами. Никто и ничто не помешает мне быть объективной. И уж, конечно, я не предполагала, что между нами могут возникнуть личные отношения.

– Я тоже не знал, что увлекусь тобой. Но отношения к этим интервью я не изменил.

– Тебе нечего опасаться с моей стороны.

– Это ты берегись, если я почувствую, что твои намерения не так чисты, как ты это представляешь.

На этой зловещей ноте он обернулся к выходу и, увидев, что ливень перешел в мелкий моросящий дождь, сказал:

– Нам лучше поторопиться домой. Отец и Грейси будут волноваться.

Когда Энди и Лайон, промокшие до нитки, вошли в кухню, генерал и Грейси не только не проявляли признаков беспокойства, но были в полном восторге и от души смеялись над Энди, которая неуклюже шлепала по полу в разъезжающихся сандалиях.

– Поскольку вы так и не объявились к ленчу, генерал перекусил прямо здесь, на кухне. – Грейси сочла нужным объяснить, почему ее хозяин оккупировал дальний угол разделочного стола.

– Очень вкусный суп, – сказал он. – Рекомендую обсохнуть и отведать его.

Молодые люди поспешили последовать его совету. Переодевшись, Энди вышла в коридор и увидела Лайона, притворявшего за собой дверь своей комнаты. Из чисто женского любопытства она не могла не узнать, что находится за этой дверью.