Но он был жив и невредим. Две колонны по чистой случайности рухнули слева и справа от него, а легшая сверху сплошная плита укрыла от каменных обломков. Он с трудом повернул голову. Сквозь щель в мраморном завале он видел склонившуюся женщину. Стало быть, она хотела его смерти? Его, Мазириана, прожившего лет больше, чем он сам может припомнить? Тем сильнее будет она ненавидеть и бояться его впоследствии. Он произнес заклинание Всемогущей Сферы. Силовое поле окутало его, расталкивая обломки. Когда мраморные руины осели, колдун свернул Сферу, поднялся на ноги и осмотрелся в поисках женщины. Он едва смог ее разглядеть — она взбиралась на берег сквозь чащу длинных пурпурных водорослей. Мазириан бросился в погоню.

Саин выползла на берег. Колдун Мазириан по-прежнему преследовал ее, легко одолевая магией все ее уловки. Она представила себе его лицо и вздрогнула.

Усталость и отчаяние замедлили ее шаг. У нее было лишь два заклинания: Чары Неиссякаемой Жизни и заклятие, придающее силу рукам, которое помогло ей удержать Транга и обрушить храм на Мазириана. Но теперь оба истрачены, и она беззащитна. Правда, и у Мазириана вряд ли что-то осталось.

Может быть, он не знает о траве-вампире? Она побежала по склону и перескочила через полоску бледной, избитой ветром травы. Мазириан уже выбрался на берег: его тощая фигура была хорошо видна на фоне воды.

Девушка отступала, оставляя между собой и преследователем невинную полоску травы. А если и трава не спасет? Сердце ее пропустило удар при мысли о том, к чему ей придется тогда прибегнуть.

Мазириан ступил в траву. Чахлые на вид былинки превратились в цепкие пальцы. Одни мертвой хваткой обвили щиколотки колдуна, другие потянулись под одежду, ища беззащитную кожу.

И тогда Мазириан истратил свой последний заговор — заклятие обездвиживания. Трава-вампир расслабилась и вяло легла на землю. Саин впала в отчаяние. Враг был совсем близко, плащ развевался за его спиной. Что он, железный? Разве он не чувствует боли, разве у него не бывает одышки? Она бросилась по лугу к роще черных деревьев. Мрачная тень овеяла ее холодом. Прежде чем роща проснется, она должна убежать как можно дальше.

Хлясь! Ее хлестнуло, как плетью. Она продолжала бежать. Еще один удар. И еще. Она упала. И снова удар. И еще раз Шатаясь, она поднялась, прикрывая руками лицо. Живые плети со свистом разворачивались в воздухе. Последним ударом ее развернуло, и она увидела Мазириана.

Он боролся. Когда на него посыпались удары, он схватил хлысты и попытался их разорвать. Но они были слишком гибки и упруги, они выворачивались из рук и обрушивались на жертву снова и снова. Разозленные возней жертвы, все деревья набросились на злосчастного Мазириана, который сопротивлялся им с дикой яростью. Саин сумела уползти на край рощи и спастись.

Жизненная сила Мазириана была поразительна. Шатаясь под градом ударов, он пытался вырваться из зарослей, пока окончательно не ослаб и не упал. А удары все сыпались на его голову, плечи, на длинные ноги. Он отчаянно попытался встать, но снова рухнул на землю.

Тогда Саин устало закрыла глаза. Она чувствовала, как исходит кровью исхлестанное тело. Но самое главное еще не было сделано. Она поднялась и, покачиваясь, побрела прочь. А за спиной еще долго слышались тупые звуки ударов.

Сад Мазириана казался прекрасным царством ночи. Широко раскрылись цветы-звезды, каждый — совершенной формы, и мотыльки носились над ними взад и вперед. Фосфоресцирующие водяные лилии, как прекрасные лица, плыли по поверхности пруда, а куст, который Мазириан привез из далекого южного Альмери, наполнял воздух сладким фруктовым ароматом.

Саин, загнанно дыша, ощупью пробиралась сквозь заросли. Некоторые цветы проснулись и с любопытством разглядывали ее. Гибрид животного и растения сонно защебетал, приняв ее за Мазириана. Слышалась слабая музыка белых цветов-флейт, они пели о тех ночах, когда по небу еще ходила белая луна, а временами года правили бури, тучи и громы.

Но Саин ничто не трогало. Она вошла в дом Мазириана, по желтому свечению отыскала его мастерскую. Неожиданно в чане село золотоволосое создание, и окинуло гостью ясным бессмысленным взглядом.

В ящике нашлись ключи. Она открыла люк. Пришлось еще подождать, пока не рассеется сгустившийся перед глазами красный туман. Но вместо этого ей привиделся высокий и надменный Мазириан над издыхающим Трангом; Потом странно расцвеченные цветы озера; и снова Мазириан, растративший все волшебство под ударами древесных плетей… Из забытья ее вывело прикосновение — создание из чана робко трогало ее волосы.

Она сползла по лестнице, открыла три замка на двери и, последним усилием распахнув ее, вскарабкалась на помост, где стоял ящик с лабиринтом, по которому продолжал гоняться за Туржаном дракон. Разбив стекло, девушка мягко подхватила Туржана и поставила на пол.

От прикосновения руны на ее запястье чары рассеялись. Ошеломленный Туржан уставился на почти неузнаваемую Саин.

Она попыталась улыбнуться.

— Туржан… ты свободен…

— А… Мазириан?!

— Мертв, — девушка осела на каменный пол и затихла. Туржан осмотрел ее. Глаза его наполнял странный блеск.

— Саин, мое дорогое создание, — прошептал он, — ты более благородна, чем я. Ты отдала жизнь за мою свободу…

Он поднял ее на руки.

— Я воскрешу тебя в чане. Ты станешь такой же прекрасной, как прежде!