Кугель проворно свернул с дороги и приблизился к дому, временно забыв о своей обычной осторожности и заглядывая в окна, чему немало поспособствовали две белые тени на краю леса, бесшумно нырнувшие обратно во мрак, когда он обернулся, чтобы посмотреть на них.

Кугель подбежал к двери и рванул цепочку звонка. Изнутри донесся далекий звук гонга. Прошел миг. Кугель нервно оглянулся через плечо и снова дернул цепочку. После томительного ожидания наконец он услышал за дверью медленные приближающиеся шаги.

Дверь приоткрылась, и в щелочку выглянул вороватого вида согбенный старик, тощий и бледный.

Кугель постарался придать своей речи аристократическую учтивость:

— Добрый вечер! Могу ли я узнать, что это за чудесное место?

Старик неприветливо ответил:

— Это Флютик, сударь, поместье господина Тванго. А вы кто такой?

— Да, в сущности, никто, — беспечно сказал Кугель. — Я путешественник и, кажется, заблудился. Поэтому я хотел бы воспользоваться гостеприимством господина Тванго и переночевать под его кровом, если мне будет дозволено.

— Это невозможно. Откуда вы пришли?

— С востока.

— Тогда идите дальше по дороге, через лес и по холму, в Саскервой. Там вы найдете ночлег на постоялом дворе «У голубых ламп».

— Но это слишком далеко; кроме того, воры украли все мои деньги.

— Вряд ли вы найдете здесь поддержку — у господина Тванго с попрошайками разговор короткий. — С этими словами старик попытался захлопнуть дверь, но Кугель просунул в щель ногу.

— Погодите! Я заметил на краю леса две белые тени и ни за что не отважусь сегодня продолжать путь!

— Ну, могу дать вам вот какой совет, — смилостивился упрямый старик. — Эти создания, скорее всего, ростгоблеры, или гиперборейские ленивцы, если вам так больше понравится. Возвращайтесь на берег и зайдите на десять футов в море, тогда они ничего вам не сделают. А завтра сможете продолжить свой путь в Саскервой.

Дверь закрылась. Кугель с беспокойством оглянулся. На обсаженной с обеих сторон тисами аллее у входа в сад он увидел пару неподвижных белых фигур. Повернувшись назад к двери, он отчаянно затряс цепочку звонка.

Медленные шаги прошаркали по полу, и дверь открылась во второй раз. Оттуда выглянул все тот же старик.

— Сударь?

— Эти твари уже в саду! Они преградили дорогу к берегу!

Старик уже открыл рот, намереваясь что-то сказать, затем прищурился, точно обдумывая какую-то только что пришедшую ему в голову мысль. Нагнув голову, он хитро спросил:

— Так вы говорите, у вас нет средств?

— Нет ни гроша.

— Ну, хорошо, а не хотите ли наняться на службу?

— Разумеется, хочу, если только мне удастся пережить эту ночь!

— Тогда считайте, что вам повезло! Господин Тванго будет рад нанять усердного работника.

Старик распахнул дверь, и Кугель с благодарностью вошел в дом.

С исключительной любезностью старый слуга закрыл за ним дверь.

— Пойдемте, я отведу вас к господину Тванго, чтобы вы могли обсудить подробности вашей службы. Как мне о вас доложить?

— Меня зовут Кугель.

— Вот сюда! Вам понравятся условия, я уверен!.. Вы идете? Мы во Флютике не любим копуш!

Несмотря на сложные обстоятельства, Кугель остановился.

— Расскажите мне хотя бы что-нибудь об этой службе. Я все-таки не прощелыга какой-нибудь, за что попало не берусь.

— Ну, не трусьте! Господин Тванго разъяснит вам все до мельчайших подробностей. Ах, Кугель, какой вы счастливчик! Мне бы ваши годы! Сюда, пожалуйста.

Кугель все еще стоял на месте.

— Нет, постойте! Я ужасно устал от своего путешествия. Я хотел бы освежиться и, пожалуй, перекусить перед тем, как предстану перед господином Тванго. В самом деле, давайте подождем до завтрашнего утра, когда я смогу произвести гораздо лучшее впечатление.

Но старик воспротивился этому в высшей степени разумному предложению.

— У нас во Флютике все точно, и любая мелочь записывается так, как надлежит. На чей счет, позвольте спросить, я должен заносить ваш отдых? На счет Гарка? Или Гукина? Или, может быть, самого господина Тванго? Это же нелепо! Разумеется, все издержки окажутся на счету Вемиша, а это, кстати сказать, ваш покорный слуга. Ни за что! Мой счет наконец-то чист, и я намереваюсь удалиться на покой.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Кугель.