Избранное
вернуться

Кердан Александр Борисович
Шрифт:

Из книги «Стрела и песня»

Зона

Старый лагерь, а проще – зона,Как наследье эпохи злой.А вокруг океан озона,Именуемого тайгой.Только – воздух какой-то колкийИ в барак не войти никак…Смотрят сверху устало,горькоЗвезды, словно они – зэка.Страшно здесь находиться долго —Ухожу, унося с собойОщущение, как наколку,Как клеймо той эпохи злой.Помнить вроде бы нет резона.Почему же в груди моейНе стирается чувство зоны,А становится все острей?1988

Марш дождевых червей

Дождю навстречу открывает порыПривыкшая к молчанию земля.Мы в эту пору покидаем норы,Забыв про вековой удел червя.Поверив в очищенье от былого,И, разуму и смыслу вопреки,Как наши предки, выползаем сноваНа тротуар под чьи-то каблуки.1989

Валенки

Валенки к ногам примерзли,В зябком инее рядно…Столько дней скрипят полозьяВсе одно, одно, одно:Хо —лод —но!Столько дней дорогой горькойСсыльных вдаль конвой ведет.Смерклось. Хуторна пригорке.– Здесь ночуй, кулачий сброд! —А кулачий сброд России —Голытьба на голытьбе…В домике места – по силе:Угол потеплей – себе!В толчее на метр к печуркеНе пробиться слабеньким…Вместе с кожей с ног дочуркиМать сдирает валенки.Плачет, доченьку жалея:– Ох, зима морозная!.. —…Столько лет уже болеетДочка ее взрослая.Столько лет хранит на телеШрамы,шрамы,шрамики…Что же вы так плохо грелиМою маму, валенки?Что же вы, судьбе переча,Не смогли ее сберечь?..Ставит мама каждый вечерВаленкимоина печь.1988

Пионерлаг

Под горна крик, под барабана бой —Наследников, и подвигов, и веры —Нас списком, а еще точней, гурьбойВ апреле принимали в пионеры.И ветеран, что видел Ильича,Забывший где, когда – поскольку старый,Стянул мне горло цветом кумача,Дыша в лицо вчерашним перегаром.Мне новый галстук говорить мешал,Но говорить в ту пору было рано…И я с восторгом отсалютовалУдушью своему и ветерану.И был готов, услышав:– Будь готов! —Наследовать и подвиги, и веру.Теперь – другое…Только жалко то,Что больше я не буду пионером.Что больше не поверю ни за что,Так запросто чужому откровенью…Во мне сомненья червь всегда готовПодвергнуть все готовое сомненью.1990

«Поезд мчит…»

Поезд мчит.Пульсирует под нами,Гонке в такт,Стальное полотно.Кто-то машет поездуРуками.Кто-то камнемНоровит в окно.1987

«Старики в больничном коридоре…»

Старики в больничном коридоре.Дед и бабка…Кто ведет кого?Он ли для нее теперь опораИль она – опора для него?Пригляделся.Мне понятно стало,Что вопросы неуместны тут:Жизнь так крепко двух людей спаяла,Расцепи – и оба упадут.1986

«Пахло печеной картошкой…»

Пахло печеной картошкойВ воздухе теплом осеннем.Вечер стелил за окошкомДеревьев длинные тени.Люди молчали, стеснялисьСвои показывать чувства.Тени все удлинялись…Сверкнула звездная люстра —Робко. Потом в полнеба.Вселенная вся качнулась…Люди простились нелепо.Лишь на вокзалах очнулись.1988

«Нашла душа приют, чем не последний…»

Нашла душа приют, чем не последний?Двух пихт стволы создали надо мнойПодобие шатра…Под купол этотСлетелся певчий хор окрестных птах.А за спиною – дом, а перед взором —Лужайка и тропа наискосок.И замкнутый мирок раздвинут хоромМоих пичугдо самой вышины,Что подарила мне отдохновеньеОт горьких дум…Надолго ли?..Мой храм качает ветерВслед земли вращенью.И хор поет. И тихо по тропеБредет старушка в сторону заката…А там, за мной, в родительском дому,Меня оберегая, дремлет мама.Еще не смея бросить одногоИ долее терпеть уже не в силахВращенье мира и болезней бремя.А хор поет псалом моей весне,Что только нынче обручилась с летом.И я готов быть вечным здесь поэтом,Покуда за спиною —мама, дом,И надо мною – свод веселой хвоиВенчает миг надеждою зеленой.Нашла душа нечаянный приют…1994

Урал

Два запаха родных: полынь и хвояВ душе не зря судьбою сведены.Отечество степное и лесное —Хребет мой личный и хребет страны.Неся свой крест твердыни и оплота,Ты не горазд на громкие слова,Меня терпенью учишь и работе,Которая одна всегда права.Которая останется со мноюДо снега первого, до седины…Два запаха родных: полынь и хвояВ душе не зря судьбою сведены.1995