Шрифт:
17 сентября 1939 года Красная Армия перешла западную границу. Вскоре Западная Украина воссоединилась с Восточной и вошла в состав Союза Советских Социалистических Республик.
Некоторые города и веси необъятной Страны Советов пополнились поляками. Не стала исключением и Калининская область. В старинный город Осташков, что на берегу славного озера Селигер, вскоре привезли около шести тысяч пленных и разместили их в заброшенном монастыре Нилова пустынь.
Военных среди них не было, только жандармы, полицейские, пожарники и даже тюремщики. Да сочувствующие им лица – порой близкие родственники, иногда – родные дети…
Тем же приказом народного комиссара внутренних дел СССР № 0308 от 19 сентября 1939 года в составе Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) при НКВД СССР было создано еще семь организованных лагерей для содержания польских военнопленных: Старобельский, Юхновский, Козельский, Путивльский, Козельщанский, Южский и Оранский.
Их окружили колючей проволокой и тщательно позаботились о том, чтобы не допустить никаких контактов иностранцев с местным населением.
С тех пор Вялов стал чуть ли не ежедневно снабжать Крюгера «полной» информацией о всех предсказаниях Юродивого. Часть из них по обыкновению Павел придумывал сам, часть – поставлял ему из Москвы дядя по каналам секретной правительственной связи.
В последний раз он сообщил, что Ванечка к своему четырехлетию выдал целый ряд странных цитат: «Опять кровь!», «Финны покажут русским Кузькину мать!»
Так и случилось.
30 ноября 1939 года началась так называемая Зимняя война с Финляндией. Красная Армия понесла страшные потери и застряла в непролазных болотных топях (которые почему-то не замерзали в самые холодные зимы) аж до тринадцатого марта следующего года…
Новый год встречали в Москве. Дядя пригласил. Во-первых, 1940-й, юбилейный, во-вторых – он недавно получил большую четырёхкомнатную квартиру и хотел заодно справить новоселье. А племянники – самая близкая родня. Вот замнаркома и послал за ними свой служебный автомобиль, в котором запросто поместились молодая чета Вяловых да Нина с мужем Владимиром и сыном Ильёй.
Гостей встретила Любовь Витальевна – супруга Николая Петровича. Своих детей у них не было – поздно поженились, чуть ли не в сорокалетнем возрасте, поэтому с первых дней знакомства тётя относилась к Павлу и Нине как заботливая и нежная мать, а в Илюше вообще не чаяла души, называя мальчишку не иначе как самым любимым внуком. Первый – он и есть самый любимый!
– А где дед? – разочаровано пробухтел Илья, с прихожей заглядывая вглубь самой большой гостиной комнаты.
– На работе, любимый…
– Чего так долго?
– Служба!
– А когда придёт?
– Сказал: скоро будет. Так что, раздевайтесь, гости дорогие. Чувствуйте себя как дома!
– Это вам. – Нина, переобувшись в тапки, зашла в тёплую, просторную кухню (именно о такой она мечтала всю жизнь!) и стала доставать из своей безразмерной хозяйственной сумки солёные груздочки, вяленную рыбку и яблоки, которые на диво щедро уродились прошлой осенью в её саду.
– Спасибо, милые… Вам не стоило беспокоиться. У нас всё есть!
– Ну как же без гостинцев? – улыбнулась Катюша, выкладывая на стол две огромные рыбины – щуку и судака. – Вялов их лично поймал! А мама с папой – зафаршировали. Это любимое блюдо в нашей семье.
– И тебе спасибо, дочка! – тётя поцеловала ее в щеку. – Извини, что не смогла приехать на свадьбу. Но для тебя у нас тоже кое-что есть… Давай только дождёмся Николая Петровича… Он вот-вот должен подойти!
И правда. Буквально через несколько минут раздался звонок в дверь.
– Паша, открой! – распорядилась хлопотавшая по кухне хозяйка.
Вялов поспешил выполнить её просьбу.
На лестничной клетке в светлом длинном – чуть ли не до пола – пальто стоял сияющий дядя с маленьким велосипедом в руках.
Именно о таком мечтал Илья!
Гости сидели за щедро сервированным столом, а «самый любимый внучек» гонял на трехколесном велосипеде вокруг них, не снимая правой руки с противно дребезжащего звонка.
«Дзинь – дзилинь, дзинь – дзилинь!»
Пока провожали старый год, Володя успел набраться и теперь храпел в самом дальнем углу отдельной комнаты, отведенной для его семьи.
Женщины уединились на кухне, где вели секретный разговор о чём-то своём, бабьем, и, конечно же, главном в жизни.
А Вялов с Николаем Петровичем – всё о делах да о делах. Даже в новогоднюю ночь нет покоя горячему чекистскому сердцу!
– Скажите, дядя… Неужто Юродивый прав, и мы скоро столкнемся лоб в лоб с всепобеждающей германской военной машиной?