Увы, ребенок наших приказов и аргументов пока просто не поймет – на то он и несмышленыш, чтобы хорошо чувствовать эмоции, но лишь те, что выражаются невербально. Речь для него пока является слишком сложным навыком и способом выразить свою волю.

На самом деле, многие родители в общении с детьми не понимают именно всех следствий, проистекающих из особенностей работы центральной нервной системы в детском возрасте. А это, в свою очередь, порождает ряд недоразумений, и дело далеко не только в безуспешных попытках приучить младенца хоть к какому-то подобию режима. Например, едва ли мы сейчас смогли бы вспомнить и представить себе, как это – не уметь перестать бегать, если уже набегался до такой степени, что ноги отнимаются. Для взрослого естественно самостоятельно остановиться по мере прогресса усталости, не правда ли? А ребенок этого сделать сам не способен.

Мы можем верить в это или не верить, но наше чадо, если оно не доросло, как минимум, до восьми лет, свободно может продолжать игру и злиться просто потому, что оно уже валится с ног, но не знает, как остановиться. Притом нужные реакции на определенные биологические требования вырабатываются у детей рано. И если мы решили, будто 8–10 лет – это уже поздно, то нам так только показалось. Ведь помимо управления физиологией существуют еще и методы контроля над собственными эмоциями – гневом, восторгом и т. д. А между тем эта способность появляется у детей еще позже. Например, иные не успевают полностью овладеть собой в этом смысле даже к 18–20 годам – фактически к началу полностью взрослой жизни!..

Точно так же родители обычно путают детские мотивы со взрослыми в случаях намеренного, как кажется им, вредительства. Например, понятно, что, если ребенок вытер испачканные в краске ручонки о занавески, он просто не понимает, что разноцветным пятнам там не место – ведь ему ничего не известно о требованиях маминого вкуса к цвету и ткани штор в этой комнате! Если нам удастся донести до него такие мысли, как «шторы выглядят идеально и без твоих дополнений», «рисовать можно только на бумаге, а на стенах и ковре нет», возможно, «уроки рисования» на предметах обстановки прекратятся.

С другой стороны, практика показывает, что в большинстве случаев они повторяются, как и прочие однажды запрещенные шалости, неоднократно, с упорством, в котором родители ошибочно усматривают четкое намерение навредить им опять, не глядя на запрет. Приходится признать, что такие эпизоды в исполнении взрослого или даже подростка наверняка носят намеренный характер, то есть исполняются во второй и все последующие разы по принципу «назло». Нельзя также не согласиться, что, когда папа разбирает компьютерную клавиатуру по винтикам потому, что чадо со счастливым смехом только что подошло и выложило на нее все содержимое цветочного горшка, ему будет очень трудно поверить, будто это было сделано по незнанию или из других не подлежащих наказанию побуждений.

С точки зрения разозленного взрослого, тут «состав преступления» налицо, и сразу по нескольким причинам. Во-первых, ребенка наверняка уже неоднократно просили не трогать растения и их горшки вместе с почвой. Во-вторых, от него непременно требовали не носить ее по всему дому, не есть ее и не вытирать грязные пальцы обо что попало. В-третьих, подобные действия со сравнительно дорогой родителям (и в прямом, и в переносном смысле) техникой наподобие роутеров, планшетов, компьютеров и пр. наверняка изначально и неоднократно обозначались как табу – самый строгий запрет изо всех возможных. Тем не менее чадо не просто не «прониклось», но в следующий раз целенаправленно зачерпнуло из горшка побольше торфа, принесло свою «добычу» аж в соседнюю комнату и вывалило ее именно туда, куда этого делать нельзя не то что в квадрате – в кубе… Все это очень похоже на целенаправленные действия. А общий настрой родителей по отношению к нарушителю тем более не располагает в такие моменты к попыткам «понять и простить» и т. п. И все же намерения наверняка не было – нам показалось.

Прежде всего, жизнь ребенка насыщена яркими и новыми событиями куда сильнее жизни взрослого. Напомним, он еще ничего не знает об этом мире, оттого ему, в отличие от нас, новым кажется все, что происходит вокруг. Так что он вполне мог забыть сказанное ему в последний раз на прошлой неделе, ведь для него с того времени прошла, кажется, целая вечность. Далее, ребенок, в отличие от сопящего над поломанной техникой отца, смыслит в ее работе и устройстве куда меньше и даже не сумел бы разобрать ее отверткой. А понимание, что горка грязи с песком, мягко говоря, не слишком способствует ее исправной работе, ему тем более недоступно!..

Так что ненаглядное чадо вовсе не собиралось «делать гадость» именно нам – ему пока неизвестно ничего способствующего появлению такого «дьявольского плана». Значит, истинные мотивы его были совсем иными. Возможно, из него в будущем вырастет отличный садовник… Но куда вероятнее, что ребенку просто нет разницы между высыпанием почвы на стол и любым другим действием – играми на ковре, приемом пищи и прочими занятиями. А родительские «назидания» звучат для него абстракцией – он не понимает, о чем идет речь, так как не знает слов «огромные деньги», «сервисный центр», «время на ремонт» и т. п.

Примем как факт – дети капризничают тогда, когда не могут перестать выражать свое недовольство чем-либо (не обязательно тем, что нам кажется). Поэтому это вовсе не каприз, а неспособность решить проблему самостоятельно (в том числе перестать «истерить»). И до семи лет они не понимают истинного значения слова «назло», не поступают так. Показателем, что ребенок понял, что такое «назло», служит его угроза сделать это – обычно дети предварительно предупреждают об этом намерении. Все это означает, что в случае с выработкой режима у детей, существ, не разбирающих слов и неспособных к самоконтролю (основе соблюдения режима), мы зашли в тупик.